Расплавленное море

Отдав все распоряжения, полковник Соловейчик вызвал к себе подполковника Личутина и, чтобы убить время, оставшееся до начала действий, предложил сыграть несколько партий в шахматы. Личутин предложил было полковнику поспать хотя бы полтора часа, но Соловейчик знал, как тяжело ему просыпаться даже при необходимости, и предпочитал вообще не ложиться. Личутин предложил позвать дежурных офицеров оперативного отдела и сыграть в домино, поскольку шахматы он не любил и умел только переставлять фигуры, не больше. Домино не устроило Соловейчика. Тогда решено было убить время за картами вместе с теми же офицерами оперативного отдела. Играли по мелочи в «храпа» до самого момента выезда на «Звездочку»…

Подполковник Луковишников вернулся поздно. Старший лейтенант Россомахин и лейтенант Лутченков сидели в ожидании звонка комбата в ротной канцелярии, пили чай, чтобы побороть постоянно наступающую сонливость. Комбат пригласил командиров взводов к себе в штаб отряда.

— Что и требовалось доказать… — сразу начал он, едва оба офицера вошли в кабинет. — С большим трудом договорился, что начнем поиск только утром. Ночью все равно искать бесполезно. Если бы каждому солдату на автомат прицел с тепловизором, тогда еще можно было бы говорить, а у нас даже тепловизорных биноклей нет.

Лейтенант Лутченков, несмотря на молодость, проявил завидную мудрость и промолчал, не желая распространяться о том, что у одного из командиров отделений его взвода имеется трофейный бинокль с тепловизором.

— Значит, утром?

— Утром. Спецназ ФСБ свою работу сделает, пройдется по тем адресам бандитов, что известны в оперативном штабе. Я им еще один адрес подбросил. Снайпер Гулоханова звонил своему брату с трубки эмира. Брат — снайпер Каримуллаева. Много он вчера на дороге солдат «положил», пора отвечать. Наш спутник звонок зарегистрировал и выдал адрес. Эту-то работу ФСБ сделает, по домам искать они умеют. У нас своя задача. Сейчас мне доставят результаты биллинга. Сделала все-таки ФСБ, хотя майор Исправников долго упирался. У него отношения с сотовыми операторами напряженные, как и с нами. Я вообще не знаю, с кем у него, кроме своего руководства, отношения не напряженные. Я вроде бы человек бесконфликтный, и то со мной договориться не мог, не хотел лишний раз к сотовикам с просьбой обращаться. Я пообещал в оперативный штаб пожаловаться, и это подействовало. Еще и с оперативным штабом он ругаться не захотел. Привезут, короче говоря, сейчас карту, перед отъездом вам передам. Мне уже по телефону сказали, что из одного места было совершено несколько звонков, причем с разных трубок. Видимо, это и есть бандитская база. Нужно аккуратно подойти и так же аккуратно «придавить». Патронами, кстати, полностью запаслись?

Патроны для автоматов спецназа ГРУ завозились отдельно. Это были не обычные патроны для автомата Калашникова калибра 5,45x39 миллиметра, а мощные патроны для автомата «9 А91» калибра 9x39 миллиметра. Такие в обычной армии не используются, и потому на местных складах этих патронов не было, спецназу самому приходилось обеспечивать поставки.

— И патроны получили, и сухой паек на неделю.

— Зачем так много? Не сильно поправитесь?

— На всякий случай. Лишнего не съедим. А нам еще за вчерашний день полагается.

— Сейчас сами отсыпайтесь, вижу — у вас глаза слипаются. А я пока машины закажу. Как, говорите, фамилия того водителя, которого требуете? Рядовой Онегин?

— Рядовой Ладогин, — уточнил старший лейтенант Россомахин. — Я, кстати, предложил командиру автороты написать представление на Ладогина. Парень вполне медаль заработал под конец службы. Ему неделю служить осталось. Контракт кончается. Если потребуется, я напишу от себя рапорт о том, как он себя проявил. Их командир, мне кажется, не расстарается, пока его не подтолкнешь.

— Тебе виднее, подтолкни, — согласился комбат. — Я не имею права на чужого солдата представление писать. Хотя нужно спросить в оперативном штабе, может, через них можно. А чем он отличился?

— У Ладогина машина сломалась на подъеме. Колонна его бросила, перевалила через холм, а на спуске их взорвали и атаковали. Ладогин схватил автомат, занял выгодную позицию наверху и прикрывал отход своих на защищенную позицию. Один бандитов «положил» больше, чем остальные, все вместе взятые. Хороший мальчишка.

— Я узнаю в оперативном штабе. Попрошу в автобате, чтобы его прислали…

Когда Адам подготовил винтовку и начал прицеливаться, Абдулджабар даже на колени встал и глаза от бинокля не отрывал, так велико было его напряжение. Эмир Гулоханов за свою жизнь в горах провел множество операций, но никогда, кажется, так не волновался. И дело было вовсе не в ответственности перед иностранными партнерами. Плевал он на эту ответственность и на самих партнеров. Его интересовала сила выстрела из этой самой винтовки и возможность патронов, начиненных новой взрывчаткой. Даже если в патрон вложить всего десять граммов ICL-20, взрыв, вызванный попаданием, будет равняться шестистам граммам тротила. А это очень мощный взрыв. Такой любую машину разнесет и танк покорежит.