Расплетин

Для Расплетина было странным, когда сотрудник работал не в меру своих способностей. Официально рабочий день кончался в шесть часов вечера. Смолкали телефонные звонки, прекращались вызовы на совещания. Расплетин садился к стенду с аппаратурой и облегченно говорил: «Ну, поработаем». Каждый мог уйти домой, но такой мысли ни у кого не возникало. И не потому, что начальник лаборатории подумает, будто кто-то равнодушен к работе. Нет. Просто все ощущали причастность к большому серьезному делу и работали от души.

Один из тогдашних молодых специалистов вспоминал: «После шести часов вечера Александр Андреевич делал из нас инженеров».

В результате «естественного отбора» в лаборатории сложился очень сильный творческий коллектив.

Лаборатория состояла из высокочастотной группы (Г. Я. Гуськов, П. П. Михайлов, М. А. Дмитриева), дальномерной группы (Г. В. Кияковскии, К. П. Гаврилов, М. И. Попов), группы приемных устройств (В. Ф. Илюхин, И. М. Евтеев), разработчиков индикаторных устройств и НЧ техники (С. В. Хейн, Е. Е Разницын, Л. И. Буняк, А. И. Ширман) и мастерской (И. В. Кабанов).

О некоторых сотрудниках лаборатории А. А. Расплетина остались очень теплые воспоминания сотрудника лаборатории № 13 А. И. Ширмана, опубликованные в очерке «Первый государственный экзамен ЦНИИ-108» (60 лет ЦНИИРТИ. 1943–2003: Сборник. М.: ЦНИИРТИ, 2003. С. 98–106):

В 1946 г. Александр Андреевич был в самом зрелом возрасте — 38 лет. У него еще не было никаких степеней, званий и наград, но за его плечами был практический опыт, и он имел крепкую репутацию крупного и известного специалиста как в области разработки первых советских телевизоров до войны, так и некоторыми интересными работами для ВВС во время войны.

Александр Андреевич имел очень представительную внешность, уверенную, спокойную манеру общения, присущие подлинному «мэтру». Он пользовался незыблемым авторитетом у всех, начиная от руководства института до рабочих и лаборантов. Он исключительно работоспособен, почти никогда раньше 22 часов с работы не уходит. Упорен и настойчив, ничего не принимает на веру. В вопросах, ему мало известных, добивается полного понимания как теоретических, так и практических основ.

Имея в своем распоряжении, в основном, неопытный коллектив инженеров (в большинстве — демобилизованные участники войны), он сам разрабатывает идеологию будущей станции, ее структурную и функциональную схемы, технические требования к блокам и узлам.

Александр Андреевич никогда ни на кого не кричал и даже не повышал голоса. Если он был кем-нибудь недоволен, это сразу отражалось на его лице: как у многих рыжеволосых людей, оно становилось багрово-красным.

А самым большим наказанием у нас считалось, если он с провинившимся переходил с «ты» на «вы».

Геннадий Яковлевич Гуськов — единственный ведущий инженер, уже имевший некоторый практический опыт. Он был заместителем главного конструктора и отвечал за приемный тракт станции, с которым особых проблем не было.

Клавдия Дмитриевна Тихомирова — квалифицированный инженер, симпатичная, спокойная женщина, основной помощник Г. Я. Гуськова по приемному тракту, разработчик блока УПЧ.