Распни Его

Он стал быстро спускаться с горы. Думал о ней. Думал о том, что «прилепится человек к жене своей и будут два в плоть едину». Смутно мелькали мысли, которых он не пытался разрешать. Жизнь сложна, загадочна и непонятна. Вот они встретились, появилось таинственное чувство, которое принесло им счастье. Вот появилось страдание, — почему оно? Разве вся семья отца не стремилась к светлому, хорошему и доброму? За что же ее посетили горе и беды? И опять перед ним проплыл пугающий вопрос о судьбе…

Придя к невесте, он сказал:

— Прости, дорогая Аликс. У меня была на душе нестерпимая боль, и я хотел один, сам, разогнать ее. Я бродил в горах, пока не заглушил в себе гнетущей тоски. Отец умирает; это для меня теперь почти очевидно. Он преподал мне последние советы, как завещание. Нервы мои распустились. Я не справился с собой…

Пока он говорил, она смотрела на него печальными, слегка испуганными глазами. Она хорошо понимала, что событие приняли для всех, и для нее в частности, характер стремительный, к ним никто не был подготовлен. Она сама холодела от робости, одиночества и непривычной обстановки. Но сейчас дорогой для нее человек переживал тяжелую душевную драму; он нуждался в утешении. Она собрала всю силу воли. Она укоризненно улыбнулась ему, обняла, поцеловала и сказала:

— Не падай духом, Ники. Господь ведет тебя по Своим путям. Не бойся испытаний. Где бы ты ни был, повсюду стоит над тобой твой ангел-хранитель. Где ты — там твой Бог; где Бог — там твоя поддержка. Говори мне обо всем. Делись со мной всеми твоими переживаниями. Смотри на меня, как на частицу тебя самого. Пусть твои радости и печали будут моими. Ближе тебя — для меня нет никого на свете…

Она снова обняла его, прижалась к его щеке и, касаясь завитками душистых волос, говорила ему:

— Ты мой единственный, любимый, мое бесценное сокровище. Неси твое бремя со стойким терпением и надеждой. Если сердце разрывается от большого горя, подними свои глаза к небу. Бог даст тебе силы нести твой крест. Богу известны твои слезы, и они Ему приятны…

Сколько убежденности, веры, твердости было в ее словах! Она сама была прекрасна, как ангел. Может быть, на земле не было прекраснее девушки, чем принцесса. Недаром ее называли звездочкой и солнечным лучом. Эти глаза, соболиные брови, розовые щеки с милыми ямочками, полные губы, светящиеся медью волосы, идеальная грудь, плечи и стройное тело — были шедевром природы.

Тоска, терзавшая сердце, как роса под солнцем, испарилась. Радостно было думать, что эта прелестная девушка есть его невеста.

— Милая Аликс, ты очень хорошая женщина. Ты будешь моя бесценная попутчица в жизни. Это огромное счастье иметь тебя как друга, как близкое, родное существо. Есть ветхозаветное предание от времен Соломона. Царица Савская, вернувшись из Палестины, привезла песенку, в которой были такие слова: «Солнце сушит воду; воду побеждают горы; горы извергают огонь; огонь несет горе; горе побеждает любовь; любовь приносит женщина. Женщину ничто не победит: женщина дает жизнь»… Я тебе признаюсь: ты моя жизнь, ты моя любимая и желанная…

* * *

Томление духа, которое Великий князь Николай Александрович начал испытывать давно, в последние дни возросло в огромной степени. Он ясно видел, как гасли физические силы отца, как на лице его уже проступала мертвенная бледность и синева. 18 октября, поздно вечером, он записал в свой дневник тревожные строчки. Они были коротки, но в них отразилась вся кроткая, мягкая и любящая душа его:

«Тяжелый, грустный день. Дорогой папá вовсе не спал и почувствовал себя худо утром, так что нас разбудили и позвали наверх. Что за испытание… Около одиннадцати часов у дяди Владимира было совещание докторов — ужасно…»

19 октября Император Александр III, Самодержец Всероссийский, встал с кровати в последний раз. Несколько часов он просидел в кресле. Это опять дало надежду, которую все так жадно хотели иметь. К вечеру он слег.

Последний роковой день Великий князь описал подробно. Кончина отца потрясла его. Он совершенно пал духом. Плакал горькими, неутешными слезами. Порою ему казалось, что это только страшный кошмарный сон, что вот он проснется и все увидит иным, увидит отца здоровым, увидит вокруг себя веселые лица и не будет на душе мучительной тоски, горя и тревоги.

* * *