Расправа в замке Бельфорсбрук

Мейсон называл друга ходячей библиотекой, так много он знал. Эдгар поведал девушке легенды, несущие в себе исторический контекст либо увлекал историями о древнейших цивилизациях, обычаях, ритуалах разных народов. Не забывал Эдгар сказки с романтическим завершением. Эмили слушала, затаив дыхание. Внимала ему, познавала и раскрепощалась, раскрываясь для него с иной стороны, внезапно привнося в беседу какой-то новый штрих. Порой Эмили на ходу сама сочиняла другую развязку сюжета. Ей было хорошо рядом с ним. Её душа шла ему навстречу, доверчиво раскрывая объятия. На этом этапе их взаимоотношений она не отдавала отчёт, что с ней, нет, Эмили растворялась в той атмосфере, которую создавал Эдгар. А он уводил её всё дальше и дальше от прежних переживаний, которыми она жила последние два года. Слепо следуя за ним, она незаметно избавлялась от всего горького, печального, тягостного и беспросветного, что держало в тисках, не давало дышать и думать о другом. Теперь её поглотила атмосфера сиюминутной радости, восторга, вселенского счастья. Она больше не жила в страхе, напротив, возвращаясь домой, считала часы и минуты, когда вновь позвонят в дверь, и на пороге окажется её спаситель. Эти поездки стали истинным исцелением для неё. С каждым новым днём Эдгар убеждался в правильности своего выбора.

Как-то он увёз её далеко. И там посвятил свой рассказ Восточной Англии.

— Здесь места иные, не похожие на те, где мы с вами уже успели побывать, — начал свой экскурс Эдгар. — Древние мегалиты, например, Стоухендж даже в своем молчании красноречиво говорят о том, что эти места имеют свою историю, уходящую вглубь времен. Заселение Англии началось еще в доисторические времена; кельты, пришедшие в Британию за несколько сот лет до нашей эры, оставили на память о себе гигантские меловые фигуры. Они расположены, в основном, на холмах и сделаны при помощи известняка, засыпанного в глубокие траншеи. Местные жители постоянно обновляют их, не дают зарасти дёрном, и белые лошади скачут по холмам Англии уже не первую тысячу лет. Земли Восточной Англии славятся своим плодородием, на этой территории весьма развито сельское хозяйство и промышленность. Самые старые британские города находятся здесь, старинные замки загадочны и неприступны, а рядом, создавая интересный контраст, зеленеют знаменитые английские луга. Обширные территории графств Линкольн, Кембридж и Колридж знамениты своей историей и людьми. Колридж знаменит самым большим в Европе норманнским замком, а в Линкольне поражают великолепием известные соборы.

— Знаете, когда я была совсем малюткой, отец искал кормилицу для меня. Не поверите, нашёл в этих местах. Она не так долго жила с нами. Я вредничала и рано отказалась от грудного молока. Но отец мне неоднократно рассказывал о ней.

— Видите, я не зря вас сюда привёз. Какие хорошие воспоминания, — сказал Эдгар.

— Очень хорошие. От них так тепло на душе стало.

— Это замечательно, что удалось вызвать в вас добрые милые сердцу воспоминания и чувства.

— Да, благодарю. Это действительно так. Удивляюсь, как вам это удалось.

Сватовство

Прошёл месяц с небольшим. Весь этот период Эдгар не навещал друга. Уильям забеспокоился.

— Куда Эдгар пропал? Не случилось ли чего-то непредвиденного?

Мейсон не стал откладывать и нагрянул к другу без предупреждения и предварительной договорённости.

— Дружище, хорошо, что я тебя застал. Ты пропал, не появляешься, совсем забыл обо мне. У тебя всё в порядке?

— Прости, Уильям, задыхаюсь, очень много работы. Ночами тоже работаю, составляю план для каждого больного. Много дел, разрываюсь.

И тут Эдгар переключился на другие мысли и лукаво посмотрел на Мейсона.

— Ты забыл, я выполняю твою просьбу, — между делом намекнул Эдгар.

Мейсон пристально посмотрел на друга и поинтересовался:

— И как обстоят дела на романтическом фронте?

— Ты, как всегда, прозорлив и попал в точку. Собственно, ничего другого от тебя не ожидал.

— Чёрт возьми, я по назначению тебя направил, а? Что скажешь? — у Мейсона в глазах запрыгали смешинки от удовольствия.

— Представь, я впервые в жизни влюблён, ты разоблачил меня, сдаюсь.

— Вот это да! Как же Эмили? Что она?

— Пока не знаю. Мы еще не беседовали с ней на эту тему.

— Эдгар, ты, что с луны свалился? Дружище, кто же на эту тему беседует? Ты объяснился, рассказал ей о своих чувствах?

— Ещё нет, никак не решусь.

— Почему?

— Боюсь напугать. Я ведь не знаю, как она настроена. Молчит.

— Ты меня удивляешь. Инициатива должна исходить от мужчины, или ты до гробовой доски хочешь проходить в коротеньких штанишках и чтобы няньки тебе нос утирали? — рассердился Мейсон. — Почему кто-то должен решать за тебя? Удивляюсь. Ты всегда был смелым. В науке достиг невиданных высот. В высшем свете тебя чтут не только как представителя аристократического семейства, но в первую очередь, как выдающегося врачевателя. А рядом с юной девой растерялся? Это на что похоже? Ты её любишь? Ответь мне.

— Не могу выразить словами, как люблю. Не представляешь, я стал стихи сочинять, — на щеках у Эдгара зардел румянец от волнения.