Распускающийся можжевельник (ЛП)

Он продолжает наносить себе удары, и при первом виде крови я отваживаюсь дотянуться и хватаю его за размахивающую руку.

Это действие немедленно останавливает его, и блеск в его глазах в сочетании с измученным выражением лица — это все извинения, которые мне нужны.

— Ты не хотел причинить мне боль, я знаю это. Тебе приснился кошмар.

Он обхватывает голову руками, утыкаясь лицом в колени.

— Иди приляг рядом со мной. Давай, Шесть. Все в порядке. Я тяну его за руку, но он сопротивляется, вырываясь из моей хватки. Я снова хватаю его за руку, крепко прижимая.

— Пожалуйста.

Когда он замирает, я еще раз нежно тяну, и он позволяет мне опустить его на пол, где я кладу его голову себе на грудь, крепко обнимая его. Его массивное тело поглощает меня, пока я глажу его по голове, чтобы успокоить, ощущая дрожь его мышц.

Как и предыдущей ночью, я пою ему на сон грядущий.

Глава 13

Рен

Каким-то образом, проходит неделя.

Каждую ночь я пробираюсь в сарай и пою Шестому на сон грядущий и убеждаюсь, что возвращаюсь в постель до рассвета. Шестой не нападал на меня с первой ночи, и фактически, он стал ожидать меня каждую ночь, иногда садясь в постели до моего прихода и прижимаясь носом ко мне, пока не заснет крепким сном.

В течение дня он помогает мне по хозяйству, разминая более тяжелые предметы, которых я обычно избегаю. В течение недели его синяки начали желтеть, а некоторые уже превратились в здоровую бронзу его кожи.

Папа снял серебряное кольцо с шеи ключом, который он спрятал где-то в своем кабинете. Я хотела спросить его, как он к этому пришел, но была уверена что он не потрудится ответить. Даже со всеми ключами, которые он собрал для меня, он никогда раньше не производил ничего подобного — трубчатой формы, как я и ожидала.

Красные лигатуры отмечают болезненный захват шеи, но это не доказало что Шесть не разговаривает из-за этого. Он до сих пор не сказал ни слова, но это нормально, потому что мы разработали систему.

И папа кажется более терпимым с тех пор, как Шесть починил сломанный педальный насос и очистил от песка солнечные панели — на две вещи, на которые у него самого, похоже никогда не хватает времени.

Его коротко выбритые волосы начали немного отрастать, затеняя шрамы и татуировку на голове. Щетина, покрывающая его подбородок, является постоянным напоминанием о том, что несмотря на свою невинность, Шесть- мужчина. Сильный мужчина, с невероятной способностью трудиться весь день под палящим солнцем пустыни и сверхъестественными рефлексами, которые делают меня счастливой, что он рядом с моей неуклюжей натурой.

Избегая главных дорог, я веду Шестого через длинные участки сухой пустыни к восточной части общины, зажав книгу подмышкой. Каждый день я брала его с собой на небольшую искусственную поляну, расположенную на противоположном берегу реки. Угроза появления змей и волков отпугивает большинство других членов сообщества, но с Шестым я не так сильно беспокоюсь об этом.

Для нас это место, где можно ненадолго сбежать. И именно здесь я рассказываю ему, что узнала от папы об этой земле.

Даже если он не может говорить, он быстро понимает и усваивает информацию.

Расстилая одеяло на земле под тополем, я раскладываю книгу и предлагаю ему блокнот и карандаш, в который он начал переписывать некоторые слова. Я лежу рядом с ним, продолжая то на чем мы остановились накануне, произнося различные слова, и делаю паузу чтобы он попробовал их произнести.

— Слово шесть.

Губы сжаты в тонкую линию, брови сосредоточенно нахмурены, его карандаш парит над страницей, пока он не прижимает его к бумаге.

Я улыбаюсь, когда он рисует цифру шесть на странице, и легонько толкаю его в руку.

— Это жульничество!

Улыбка украшает его губы, возможно его самая широкая улыбка на сегодняшний день, и это застает меня врасплох.

Я мгновение смотрю на него, впитывая красоту его лица, то как сильно он изменился всего за неделю. Кроваво-красный цвет его глаза вернулся к белому, а потрясающая синева радужки почти ослепляет.

Как будто он чувствует, что я смотрю на него, он поднимает глаза, и ямочки на его щеках сменяются чем-то более серьезным. Его взгляд опускается на мой рот и остается прикованным к нему.

Я замечаю, как подрагивает его горло, когда он сглатывает, глядя на меня в ответ, как будто он может попытаться поцеловать меня. Это будет в первый раз, если он это сделает.

За неделю Шестой приучил себя не потакать подобным моментам, но судя по тому как он смотрит на меня, я задаюсь вопросом, может быть, сегодняшний день станет исключением.

Я бы конечно поприветствовала это. Проведение каждого дня с ним только сблизило нас, и чем ближе мы становились, тем сильнее становилось мое влечение к нему.

Его взгляд опускается ниже, и он наклоняется, его нос скользит по поверхности моего горла, вдыхая мой аромат.

Глаза закрыты, мои губы приоткрываются, едва переводя дыхание, пока я жду когда он поцелует меня.