Распутанный (ЛП)

Томас самодовольно улыбнулся, приблизился к волку и присел.

— Скажи своей принцессе, чтоб не посылала мальчишку делать мужскую работу. А, погоди. Раз уж ты не покинешь эту комнату, ты не сможешь ей ничего сказать.

Глаза Райли зажглись зеленым огнем и наполнились ненавистью.

Фея вздохнул.

— Я восхищаюсь твоей храбростью, волк, поэтому ты не умрешь позорной смертью. Знай, я не просто слуга Фэй, я принц. И я нерушим. В тот миг, когда ты вошел в мой мир, ты был обречен умереть. Но в твоей смерти нет ничего постыдного. Тебе стоит взглянуть на это, как на одолжение.

Одолжение? Вряд ли.

Вторя чувствам Эйдена, Райли зарычал.

Нахмурившись, Томас потянулся.

— И снова я восхищен твоей храбростью. Позор, что ты служишь вампирам. Ты, случаем, не заинтересован в том, чтобы предложить свою верность другому народу?

Еще один рык. Очевидное «нет».

— Что ж, тогда прошу прощения, но это нужно сделать. Я убью тебя быстро, волк.

«Чего ты ждешь?» Был ли вопрос задан им самим или душами, Эйден не знал. Райли был его другом, по большей части, и он не мог позволить причинить ему боль. И неважно, что под этим подразумевалось.

До того, как ладонь феи легла на шерсть волка, Эйден, о котором, разумеется, забыли, выбежал вперед. Он не останавливался, пока не добрался до феи, и остановился только будучи внутри него.

Одно касание кожи к коже, и благодаря Калебу он мог слиться с чужим телом. Превращение из твердой массы в иллюзорный туман было болезненным, как и говорил Джулиан, не говоря уже о том, что оно было невыносимым, ужасным и шокирующим. Но он справился. Он закрепился в Томасе, и мучительный крик вырвался из его горла.

Однако, голос, который он слышал, не был его собственным. Этот был более глубоким и более хриплым — голос Томаса.

Тяжело дыша и покрываясь холодным потом, Эйден упал на колени. В нем были острые дротики, и он хотел постучать по груди, разорвать кожу, сделать хоть что-нибудь, чтоб прекратить это. Каждая косточка была похожа на клинок, режущий мышцы. Хуже всего, что эта боль была только началом.

Томас кричал в его голове: «Что ты делаешь? Как ты это сделал? Освободи меня!»

Обычно Эйден мог отгородиться от мыслей людей. Мог захватить их настолько полно, что они никогда бы не узнали, что произошло. Но мифические и легендарные существа были совершенно не такими, как люди. Они знали. И ненавидели.

— Райли, — сказал он этим глубоким голосом. — Это Эйден, я внутри феи, контроль над его телом у меня.

Зеленые глаза пронзили его, ища признаки правды.

Эйден чувствовал силу, хлынувшую в него. Так много силы. И сила Райли в том числе, словно фея не только ослабил волка, но и вобрал его силу. Животная, дикая пульсация согрела холодную кровь. Она пела в его голове, прекраснее, чем хор ангелов, опьяняя его.

«К этому можно и пристраститься».

И снова он не смог сказать, кто это произнес, он или души. А может быть, все вместе. Часть его хотела остаться в теле феи навсегда, потеряться в тепле и силе, позабыв о том, что нужно делать.

«Действуй быстро», — внезапно потребовал Элайджа. — «Или останешься в нем навечно».

Он хотел бы остаться. Еще чуть-чуть. Кому могли навредить каких-то несколько минут? Эта музыка… так безмятежна…

«Чем раньше ты покинешь это тело, тем быстрее увидишь Викторию», — добавил Калеб.

«Виктория. Да. Быть с ней даже лучше, чем это», — подумал он, наконец, концентрируясь на предстоящей задаче.

— Райли, скажи, что мне сделать, чтоб ты смог одолеть Томаса.

Волк изучал его, затем кивнул, словно убедился, что Эйден и вправду вселился в тело.

— Скажи мне, и я сделаю это. Что бы это ни было.

Прошло мгновение. Волк нахмурился, сердито ворча. Подождал. Чего бы он ни ждал от Эйдена, не дождался. В конце концов, ковыляя и спотыкаясь, он исчез в ближайшей каморке.

— Райли, — позвал Эйден. Он знал, что волк не оставит его здесь, но понятия не имел, что происходит.

Предполагалось, что Эйден последует за ним?

Яркий свет, несколько ворчливых звуков, потом шелест одежды. Как только Эйден шагнул вперед, появился Райли в джинсах. Без футболки, без обуви, только эти плохо сидящие джинсы, которые нельзя было порвать.

Как он коснулся одежды? Разве его руки не проходили сквозь материю, как руки Эйдена?

Обычно загорелая кожа Райли сейчас была бледной, и под ней просвечивали голубые вены. Впалые щеки, еще больше ввалились, глаза подбиты. Несколько порезов на груди, будто его покинула способность к самоисцелению.

— Феи не слышат мысли оборотней. — Даже его голос был слабым. — А значит и ты, пока ты там, я сказал тебе, что делать, но ты никак не отреагировал.

Так. Он ждал реакцию, потому что принес плохую новость?

— Скажи еще раз.

«Не помогай ему», — заорал Томас в его голове. — «Он враг. Его хозяева уничтожат твой мир и всех людей, что его населяют. Ты слышишь меня? Убей его!»

Эйден думал о своем, насколько мог.

— Мне нужно погрузить клинок в его сердце, — известил Райли.

Нет! Протест поднялся и в Томасе, и в Эйдене одновременно.

«Фантастика», — Калеб.

«Боже милостивый», — Джулиан.

«Кровь», — Элайджа.