Распутанный (ЛП)

Взволнованная и нервная, она выключила светильник и соорудила нечто на кровати, чтобы выглядело так, словно она там лежит. Открыла единственное окно в комнате и всмотрелась… вниз. Ее спальня была на верхнем этаже, и по близости не было ни одного дерева, чтобы взобраться на него. Проницательный папа предусмотрел ее предполагаемый побег. Но он ничего не смог бы сделать с формой крыши. Если она легонько спрыгнет, то попадет на первый этаж. С того места она может спуститься и покатиться по траве дальше. Легко и просто. Пожалуйста, пусть это будет легко и просто. Она никогда раньше не изображала воришку. Никогда по-настоящему не нарушала правила, а теперь нарушила каждое из них. Но это был новый мир, напомнила она себе, которому нужны новые правила. Одно из них она претворяла в жизнь: выживание команды важнее, чем комендантский час.

Папа бы не согласился, закричала ее совесть.

Ну, папа и не знал всех деталей.

Снаружи Мэри Энн подтянулась на потных руках. Кое-как она удержала равновесие, схватившись за выступ и повиснув на нем. Глубокий вдох, выдох. Воздух больше не был влажным, но все-таки был прохладным.

Она разжала руки. Ее ноги глухо ударились, и колени подогнулись. Она заскользила по кровельной плитке и растянулась у водосточной трубы, оцарапанная и ушибленная. После тренировки с Эйденом у нее невероятно болело все тело. Даже в тех местах, о которых она не подозревала!

Она с трудом дышала, благодарная тени, поскольку ждала, что ее папа включит свет и высунет голову в окно. Прошла минута, другая. Руки тряслись. Ничего не было, ни одного движения.

Вдалеке завыло несколько волков.

Она сглотнула. Райли? Он подглядывал за ней?

Вероятно, все-таки нет, решила она быстро. Он позвонил бы ей на мобильник или написал сообщение. Тогда кто оставался? Его братья? Она знала, что они патрулировали город и сражались с гоблинами, но никогда не встречала их. И если они приглядывали за ней, они свяжутся с Райли, верно? Верно. И опять же, он позвонит или напишет ей. Как бы там ни было, это еще не значило, что никто не наблюдает за ней.

Ладно, ты сможешь. Она медленно передвинулась к краю. Ее руки затряслись сильнее, когда она снова повисла на них. Разве крыша первого этажа была так высоко? Не могло быть такого, она бы заметила. Просто сделай это.

Мэри Энн отпустила руки и упала.

От удара ее ноги задрожали, а коленные чашечки стукнулись прямо перед тем, как согнуться. Она опрокинулась назад, покатившись куда менее изящно, чем собиралась. Воздух вырывался из легких, в рот набились трава и грязь.

Хвала Господу, она не ела. Ее бы наверняка стошнило. Но было странно, что у нее отсутствовал аппетит. На самом деле, все чаще и чаще она… отталкивала еду. Одна только мысль или запах… фу. Еще более странно, что она не чувствовала слабости от того, что не питалась.

Прошло уже два дня. Разве ее не должно трясти?

Подумаю об этом позже. Она вскочила на ноги и побрела к соседнему с Пенни дому, остановившись у большого дуба рядом с окном Пенни. Как удачно.

Звезды мерцали в глазах Мэри Энн, когда она подняла несколько маленьких камешков и бросила их. Дзинь-дзинь. Прошло мгновение. Ничего. До чего ж досадно. Люди проснутся, если она закричит «пожар»? Было бы нелепо.

Понадобилось еще три камешка, после чего окно поднялось, и Пенни высунула свою блондинистую голову. Она протерла глаза спросонья и зевнула, выглядывая в ночь в поисках того, что ее потревожило. Ее волосы, обычно прямые и блестящие, спутались и лезли в лицо.

У нее упала челюсть, когда она узнала Мэри Энн.

— Что ты делаешь? — свирепо прошептала она.

— Мне нужна твоя помощь. Одевайся. И тащи свои ключи. — Они возьмут ее Mustang GT. Мэри Энн все еще копила на покупку машины.

Пенни не задавала лишних вопросов. Она просто улыбнулась, сверкнула голубыми глазами и кивнула.

— Дай мне пять минут, — сказала она и закрыла окно.

Мэри Энн воспользовалась этим временем, чтобы отдышаться. Ее легкие были ей так благодарны, что перестали гореть. Но тут вой разорвал воздух, на этот раз ближе, и о легких было забыто. Она развернулась, нервно изучая покрытую гравием дорогу, дома, деревья. Листва и ветви дружно шумели, будто кто-то или что-то был там, выжидая, чтобы перекусить.

Поторопись, Пен.

Через несколько минут парадная дверь дома со скрипом отворилась, а затем захлопнулась. Мэри Энн развернулась. Это была Пенни, одетая в одно из своих любимых платьев куколки (розовое с белыми кружевами), на ногах — сандалии, волосы снова прямые и блестящие. Она беззаботно шла прогулочным шагом, будто они собирались идти в школу. И будто холод и полночь ее не касались.

— Ты чего творишь? — спокойно потребовала Мэри Энн, спеша к подруге. Облако дорогих духов окутало ее. — Твои родители…