Распутанный

— Что я еще больший неудачник, чем думал. Мало того, что доктор Хеннесси загипнотизировал и нанес мне татуировки, но оказалось, что он — это она, а она в самом деле фея. Недурно, да? Они с ведьмами заодно, планируют использовать меня, чтобы завлечь вампиров и волков в ловушку, и вырезать обе расы.

— Ладно, это сложно переварить.

— Знаю, извини, что вывалил все это на тебя. Но почему они просто не схватили меня? Обе стороны — и феи, и ведьмы — знают, что это я притягиваю их, и у них была возможность.

— Потому что тебя защищают вампиры и оборотни, может быть?

— Может быть.

— Так… что мы будем делать с встречей?

«У меня есть потрясающая идея», — произнес Калеб. — «Лучше не услышите, так сказать.»

Элайджа застонал.

«Знаю я, что ты хочешь сказать. Не слушай его, Эйден.»

«Теперь я нервничаю», — нараспев сказал Джулиан.

Калеб обрисовал в общих чертах план. После этого именно Эйден застонал. Конечно, Калеб думал, что его план — это гениальная идея, потому что был неравнодушен к тем ведьмам, но думал он не мозгами, а гормонами. Однако, Эйден ни о чем больше не мог думать, кроме как о том, как освободить друзей от проклятия.

— Я сдамся, — сказал он просто-напросто, и Калеб огладил себя.

«Говорил же, это лучшее решение.»

Виктория открыла от изумления рот и покачала головой, разметав по щекам черные пряди волос.

— Нет. Это опасно и глупо и…

— Единственный способ. Я единственный, кому придется идти на встречу. Если мы решимся освободить Дженнифер, она может…

— Дженнифер? — вставила Виктория в приступе гнева. — Кто такая Дженнифер?

— Наша очаровательная заложница. — Он двинулся к выходу, склонив голову. — Если мы отпустим ее, с большой вероятностью она захочет захватить меня к своим друзьям. Я буду у них. Они зададут мне вопросы. Это ведь считается встречей?

Виктория прикусила губу.

— Они прибьют тебя, несмотря на то, кто ты.

Он был готов рискнуть. Ради нее. Ради остальных. Он потянулся к ней и взял лицо в ладони. Она, как обычно, была такой горячей и донельзя мягкой.

— У нас не осталось времени.

И идея была чумовой, но плевать.

Виктория подалась ему навстречу.

— Я не готова рисковать твоей жизнью. Я дам ей схватить себя тоже, и тогда…

Он покачал головой, не давая ей закончить мысль.

— Ведьмы и вампиры — плохое сочетание, ты знаешь. Извини, что говорю это, но если тебя не будет, более вероятно, что они возьмут меня с собой. И нам нужно сделать это до того, как вернется Райли. — Судя по тому, как волк защищал своего короля, он тоже настоит на том, чтобы пойти с Эйденом. То есть если вообще «позволит» пойти Эйдену.

Но что важнее, Эйден вспомнил разговор, который только что услышал. Ведьмы и феи хотели уничтожить вампиров и оборотней. Он не допустит, чтобы Виктория и Райли стали их первой победой.

— Ты король, — сказала Виктория, сжимая его рубашку, — поэтому я не могу остановить тебя, но тебе придется…

— Я не твой король, — сказал он. — Я твой парень.

Она взглядом умоляла его понять.

— И я хочу, чтобы мой парень оставался живым.

Все в нем потеплело.

— Я скоро умру, мы оба это знаем. — Он оторвал ее пальцы от рубашки и, скользнув внутрь, провел ее ладонями по струпьям на своих ребрах. В видении, которое показал ему Элайджа, у него были шрамы. Скоро эти струпья превратятся в них. А после этого он умрет.

И никакого страха. Он не покажет ей, как мысль быть заколотым снова пугает его. Только готовность сделать все необходимое, чтобы защитить своих друзей.

— Есть разница между тем, что ты можешь скоро умереть, и тем, что ты нарываешься на неприятности, — закричала она.

— Слушай. Это пока струпья, а не шрамы. У меня еще есть время. Значит, ведьмы не убьют меня. — Ложь. Они могут держать его неделями, месяцами, столько времени, сколько понадобится струпьям превратиться в шрамы, а потом убить его. Но он не хотел, чтобы Виктория переживала все то время, что его не будет.

Она вздохнула, как только до нее дошел смысл слов, и он точно определил момент, когда она приняла их. Ее глаза цвета ириса заблестели надеждой, сияя как два восхода солнца над океаном.

— Если ты пойдешь туда, тебе нужны еще защитные татуировки, — сказала она, придвигаясь ближе. — Это не обсуждается.

— Если под «не обсуждается» ты подразумеваешь, что нам нужно договориться, то я согласен. У нас нет времени на татуировки, солнышко.

Она насупилась.

— Значит, предполагается, я просто дам тебе уйти с ведьмой в надежде, что все будет хорошо?

Да, но вслух он этого не сказал.

— Убедишься, что на ранчо никто не заметит моего отсутствия?

Она еще сильнее нахмурилась, но кивнула.

— Спасибо. На случай, если ты забыла, я люблю тебя. — Он поцеловал ее крепко и основательно, пробуя на вкус, как в последний раз.

Может, так и было.

Она запустила руки ему в волосы и наклонила голову, чтобы углубить поцелуй. В какой-то момент ему показалось, что он почувствовал вкус крови — возможно, он случайно порезался языком о ее клыки — но и это не остановило его. По сути, они стояли, прижимаясь друг к другу, и целовались, души им не мешали, пока не скрипнула парадная дверь и не послышались шаги.