Распутанный

— Я не трус. — Они с Брендал дошли до дальнего конца пастбищ, где роща и проволочный забор отделяли животных от прилегающих полей. У Эйдена не возникало никаких проблем с ночным зрением, поскольку теперь Брендал светилась. Какого черта? Должно быть, она проглотила солнце.

— Ты знаешь, кто я, Эйден? — спросила она, в тоне ее голоса не было ни намека на эмоции. Она обошла его кругом, ее струящееся белое платье — нечто подобное девчонки, вероятно, носят на пляже, чтобы прикрыть свои купальники — развевалось вокруг ее лодыжек. — Ты не заметил мое излучение.

Соврать или не стоит? Почему бы не сказать правду? — было следующей мыслью. По крайней мере, в этом. Ему было известно лучше, чем многим, как тяжело говорить правду в отличие от лжи, когда они тесно переплетались.

— Знаю, — сказал он и оперся на забор, будто был расслаблен, и в этом разговоре ничего такого не было. Беззаботное пренебрежение в отличие от страха собьет ее с толку.

Была ли Виктория поблизости? Он не видел ее.

Брендал удовлетворительно кивнула.

— Хорошо. Пропустим формальности. В последнем докладе моего брата говорилось, что мы здесь из-за тебя. Что ты был тем, кто призвал нас. И вот мы здесь. Зачем? Зачем мы тебе здесь?

«Осторожно». Предупреждение от всех душ.

— Я не хотел, не хочу, — ответил он. — Это произошло случайно, то, что я вас призвал.

Она изогнула идеальную линию бровей.

— Тем не менее, ты точно так же призвал многих других. Наших врагов. Врагов всего человеческого вида.

— Да. — Впрочем, он не был согласен с тем, что вампиры были врагами человеческому роду. Они питались людьми, да, но и люди питались животными. В чем разница? Но он не называл себя животным. Это просто жизненный цикл.

— Ты надеешься начать войну? Мы веками не собирались вместе, а в прошлый раз, когда собрались, наша численность — численность всех видов — значительно сократилась.

— Клянусь вам, я не хочу, чтобы вспыхнула война. Особенно здесь. Но я не больше вашего могу что-либо поделать с тем, кем являюсь и что могу делать.

Она склонила голову на бок и внимательно на него посмотрела. Этот твердый пристальный взгляд и ее безэмоциональный голос, понял он, были знакомы ему. И напоминали… доктора Хеннесси. Его глаза расширились, когда в голове возникла отвратительная мысль. Доктор тоже был феей?

— Что именно ты можешь делать? — спросила Брендал.

Он пожал притворно небрежно плечами.

— Я притягиваю существ, как вы уже сказали. Только не ручкой с бумагой.

— И это все?

— Да.

— Тогда ты должен умереть, — сказала она просто. — Только мертвым ты перестанешь притягивать к себе других.

Он не отодвинулся от забора, не попытался убежать. Во-первых, он не знал ее способностей. Во-вторых, он не хотел дать ей понять, что она напугала его. В уме он проигрывал свою смерть от ножевого ранения снова и снова.

— Ты не убьешь меня, — сказал он с большей бравадой, чем чувствовал. Или уверенностью.

— Нет, я — нет, — ответила она, удивив его. — Пока. Где мой брат, Эйден? И не лги мне. Я живу больше веков, чем ты в состоянии осмыслить. И знаю, когда мои люди лгут.

Ее люди?

«Ой-ей», — произнес Калеб. — «Это опасная территория».

«Действуй осторожно», — предупредил Элайджа. — «Твои следующие слова очень важны».

Потому что могут стать последними? Да, он уже догадался. Брендал могла чего доброго телепортировать его в город и заколоть, осуществив видение Элайджи о последних минутах жизни Эйдена. Или смерти.

«Она довольно милая, правда?» — продолжил Калеб.

«Предпочитаю девушек с темными волосами», — ответил Джулиан.

Не сейчас, парни, хотел он закричать. Ему нужно сконцентрироваться, чтобы контролировать свои эмоции.

— Эйден? — подтолкнула Брендал. — Мой брат не уехал бы, не связавшись сперва со своими людьми и не связавшись со мной. И все же он это сделал. Это значит, что с ним что-то случилось. Поэтому я спрошу снова. Где он?

Он хотел сказать ей. Правда крутилась на кончике его языка, угрожая вырваться. Все, что было нужно сделать — это открыть рот. Она узнает, и ему станет лучше. Чувство вины покинет его.

Его лоб наморщился в замешательстве. Это были его мысли? На каком-то уровне, казалось, что да. Это чувство вины… Но на другом уровне они казались инородными. Они были мягче, почти как музыка фейского голоса, как песня в его голове.

— Скажи мне, — произнесла она мягко. Ее глаза, такие глубокие, карие, гипнотизировали, вращаясь, а затем чудно, разные цвета начали мерцать. В этих глазах можно потеряться.

Они очень сильно были похожи на глаза Виктории, только темнее.

Виктория.

Эйден стряхнул с себя какое-то заклинание, которое наложила фея, и понял, что оторвался от забора, приблизился к ней, и теперь его руки лежали на плечах Брендал, он погрузился пальцами в ее волосы.

Вот черт, нет. Он собирался поцеловать ее?

Насупившись, он опустил руки и отступил назад. Брендал нахмурилась.