Распутье

Похоже, его уже не волновало, что взял в жёны не молодуху. Помнится, прежде это ставилось мне в укор. Мол, детей рожать не смогу. Угу, в свои двадцать с хвостиком! Свен ведь в своё время проверил фертильность и наличие мужчин, так сказать. Без моего ведома, разумеется.

Целитель кивнул и жестом предложил пройти в кабинет. Тот оказался занятным: чучела зверей, кости, песочные часы разных размеров, колбочки и прочие вещи, которые скорее уместны в жилище ведьмы, а то и некроманта, нежели у врача.

Меня усадили на кушетку. Полагала, придётся раздеться, но целитель всего лишь присел на корточки, пару раз провёл ладонью по животу и кивнул.

— Странно, конечно, — пробурчал он, — в таком возрасте первый, — при этих словах Свен встрепенулся, как боевой конь, — и без проблем.

Дальше целитель вновь начал водить по мне руками, бормоча что-то себе под нос, и назвал седьмицу, в которой произошло зачатие. Разумеется, лунного цикла: тут всё так считали.

— Жена рожать боится, повитухам не доверяет, — уже когда уходили, — приём занял от силы минут пять — обмолвился Свен. — Не могли бы вы… Я говорил, в долгу не останусь.

— Женские капризы! — нахмурился целитель. — Сама ж справится, здоровая, сильная, но если вы, мэтр, желаете…

— Желаю, — твёрдо ответил Свен и обнял.

Я же задумалась, хочу ли я рожать с таким врачом. Но, может, он специалист хороший. В любом случае, лучше, чем с повитухой.

На обратном пути поинтересовалась, много ли магов-целителей в Галании. Оказалось, это штучный товар, оттого и услуги дороги, доступны только высшему свету. Свен точно не знал, сколько человек владеет секретом мастерства, но на всю столицу магов-целителей двое. Один — личный врач короля, другой принимает простых смертных.

Наши же дела спорились. С боем удалось заставить цеховых мастеров снизить расценки за свои услуги. Спор несколько отвлёк от собственных горестных мыслей.

Нет, я честно пыталась сидеть в уголке и помалкивать, но не выдержала. В итоге, активно жестикулируя, в поте лица доказывала матёрым дядькам, что они зажрались. Свен не мешал, наоборот, своей поддержкой придавал весу словам. В конце концов и вовсе оказалось, что он молчит, а я говорю. И ничего, слушают!

В итоге у нас расширилось производство. Затраты тоже.

— Так к ростовщику идти не хочется! — вздыхал Свен. — Но, как ни крути, придётся. Под залог старый дом оставлю.

— Свен, даже не думай! — встрепенулась я.

В памяти тут же всплыли страшные рассказы нашего мира о должниках по кредитам. Лучше уж у друзей занять под расписку.

— Не переживай, — муж обнял и притянул голову к плечу. Не стала противиться: хватит на сегодня ссор. Хотя, честно, лучше б на руки взял: устала, как собака. — На улице не останемся.

Пальцы Свена ласково прошлись по щеке. Вообще супружник несколько изменился, судя по всему, очень радовался грядущему отцовству. Всё норовил приласкать, обнять.

Не забыть бы поговорить о родах. Что там промелькнуло о маге-целителе? Не желаю я с ним рожать, намучаюсь. Нет, только на Земле. Хотя, иногда о роддомах такие ужасы рассказывают, что сомневаешься.

Свен изменился. Порой совсем его не узнавала. Куда делся тот маг, который некогда тащил проверять ведьму? Хотя, говорят же, женское присутствие меняет мужчину. Вот и мой (по закону) тоже перья распушил. Отмытый, выбритый, всегда накормленный, с вылеченными зубами — а к стоматологу всё равно пойдём, — подстриженный, Свен стал предметом зависти многих кумушек. Он и раньше смотрелся достойно, а теперь такой представительный мужчинка. Крестьянское происхождение вовсе незаметно.

Хмыкнула, представив нас со стороны. Этакая парочка зажиточных бюргеров.

Только вот дом закладывать мужу не позволю. Знаю я эти ломбарды, ростовщиков и прочие кредитные организации! Бизнес у нас процветающий, немного планы ужмём, и всё завертится.

Ну вот опять — руку под живот. Не терпится уже.

Изменился, изменился, Свен. Я его ударила — он стерпел, даже синяков не оставил. Да что там, после приступа ревности и нашего разговора Свен учился держать себя в руках, кричать кричал, хоть и реже, без оскорблений, но не трогал. Сначала, видела, тяжело давалось, рука-то замахивалась. Теперь терпит. Ругается, скрипит зубами, но никаких побоев.

— Свен, — бережно сняла его ладонь с живота и переместила на талию, — давай, ты будешь со мной советоваться? Ну, насчёт денег.

Муж изумлённо уставился на меня и настороженно так спросил:

— Зачем?

— Ну, — столь же осторожно развила скользкую тему, — это наши общие деньги.

— Это мои деньги, — поправил Свен и, заметив моё молчаливое недовольство, добавил: — Не то, что я тебе не дам на булавки и затеи всякие, но действительно мои. За исключением твоей доли. Мы её обговорили, я к ней не прикоснусь.

— Хорошо, — ладно, тут патриархальное общество, не возмущайся, — но могу я знать, на что ты их тратишь?

— На дело. Не беспокойся, я обещал, значит, слово сдержу, — поставил точку в денежном вопросе муж. — Раньше сводил концы с концами в трудные времена и сейчас сведу. Ты о ребёнке думай и не волнуйся по пустякам.