Распутье

Вот и всё, повернуться и уйти с гордо выпрямленной спиной.

Куда дальше? Да на рынок. Раз взяла корзинку, наполню её чем-то.

Отчего-то потянуло на варенье, и я накупила местной ягоды, отдалённо напоминавшей голубику. Только она не синяя, а оранжевая. Зато по вкусу — точь-в-точь! Потом, точно в порыве беспамятства, спустила деньги на плетёный браслет и масло для волос. Если дальше так пойдёт, заражусь шоппоголизмом. А всё проклятое волнение!

Меньше всего на свете ожидала встретить у гостиницы Андреаса, да ещё в новой, с иголочки, одежде.

У коновязи фыркал конь. К седлу приторочены сумки.

Интересно. Не припомню, чтобы кабальные маги так шиковали.

И тут поняла: ошейника-то нет!

Андреас поздоровался и забрал у ошеломлённой меня корзину. Но улыбка на устах малайонца мгновенно померкла, стоило ему увидеть обручальное кольцо.

— Значит, таки вышла за него, — нахмурился Андреас.

Пожала плечами. Экая новость! Моё замужество — неизбежное зло, малайонец об этом прекрасно знал. Или до последнего надеялся, будто Свен откажется от меня?

— Подождала бы всего пару недель! — с досадой пробормотал Андреас. — Ведь ты из-за меня во всё это влезла.

— Разведись с ним, прошу! — ухватив за руки, взмолился малайонец, требовательно глядя в глаза. — Я помогу, всё устрою, ты только застукаешь его и поднимешь шум.

Замотала головой. Что-то мне это не нравилось. Андреас явно хотел опозорить Свена. Нет, я планировала развод, но по обоюдному согласию. Да и теперь кто мне его даст, пузатой-то? Все же знают. Кроме Андреаса.

Внутренний голос подсказывал, говорить об «интересном положении» пока не стоит. Зачем портить человеку радость? Он и так расстроен, добивать не стану. А вот прояснить, куда делся ошейник, стоит.

— Андреас, давай войдём?

Не хотелось говорить на столь пикантные темы на улице. В гостинице тоже не стоит, прислуга разболтает Свену, с кем супруга уединялась. И фиг потом докажешь, что между нами ничего не было. Дальнейшее предсказуемо: скандал, пощёчины (надеюсь, только они) и розыски Андреаса с целью убийства. Неплохой способ стать вдовой — всякое возможно, всё в руках Ио, — только мне он не подходил, я вообще не собиралась вдоветь. И терять Андреаса тоже.

Малайонец замер на мгновение, видимо, не расслышал вопроса, задумавшись о своём, потом обмозговал и кивнул.

— Даже не знаю, куда можно пойти, — задумчиво протянул он, почёсывая подбородок. — Тебя хорошо в столице знают?

Пожала плечами. В квартале магов, среди цеховых мастеров — да.

— Значит, прогуляемся по предместью.

— А как же деньги? — за выезд и въезд в город нужно платить.

Андреас отмахнулся и пренебрежительно ответил:

— Подумаешь, пара ассов! Мог бы вообще не платить, если согласился вступить в гильдию.

Очень интересно! Когда это малайонец перестал нуждаться в деньгах, а местные маги звали под своё крыло? И плата не такая и маленькая, не пара медяков, между тем, Андреаса это совершенно не волнует.

— У меня теперь есть деньги, Иранэ, — словно прочитав мои мысли, ответил малайонец и, отвязав от пояса, подбросил увесистый кошелёк. — Не надо никому ничего платить.

Градус удивления всё возрастал, вопросы нарастали как снежный ком. Но не здесь и не сейчас.

Заметив гостиничную служанку, тут же сменила выражение лица на нейтрально-приветливое и затараторила о разных мелочах, изображая, будто встретила знакомого. Затем забрала корзинку, чуть поклонилась и чинно вошла внутрь, успев шепнуть: «Следующий бой часов у восточных ворот». Надеюсь, успею.

Ворот в столице много. Как назывались те, возле которых я назначила свиданию Андреасу, не знаю. Может, львиные: на них горельеф с этими хищниками. Львы угадывались только по схематичным признакам: гривы, морды, лапы. Остальное — фантазия художника.

Я пробиралась к восточным воротам, словно вор. С другой стороны, так оно и есть. Как замужней, мне полагалось общаться только с супругом, а без него изображать слепую и немую.

Сердце часто-часто билось. От страха, не от предвкушения встречи. Странно, тогда, в первый раз, когда мы сидели в кабачке, я волновалась куда больше, так хотела увидеть Андреаса, поцеловать. Теперь же желала поговорить. Очень. То ли романтики во мне не осталось, то ли конфетно-букетный период закончился.

Нет, Андреас по-прежнему вызывал очень тёплые чувства. Я всё так же переживала за него, он казался столь же привлекательным, его прикосновения не стали неприятными, просто исчезла восторженность.

Оделась как можно неприметнее и всеми силами старалась слиться с окружающим ландшафтом.

Нестерпимо воняло тухлой рыбой и мочой, но я терпела. Отвыкла уже от зловонья, а Средневековье, оно такое.

От самой пахло чистотой. Я и одежду часто стирала, к всеобщему недовольству, что мужа, что служанок. Они не понимали, почему бельё нужно менять каждый день. Но за деньги служанка безропотно уносила грязное и приносила чистое.

Рука инстинктивно проверяла, на месте ли кошелёк и ножичек, который взяла на всякий случай: так спокойнее.