Распутье

Однозначно, веер. Без него ноги моей на подобных сборищах не будет. Так и сказала мужу, когда тот, сжалившись, принёс воды. Свен задумался и кивнул, тут же предложил нарисовать эскизы для мастериц, чтобы сделали опытные образцы. Разумеется, таких слов, как «опытные образцы», муж не знал, но общий смысл витиеватой фразы такой. Сделаем. И с кружевами, и с перьями, и из батика.

— Свен, я реально сдохну! — канючила, обмахиваясь рукой. — Хоть что-нибудь!

— Ирьа, завтра, — упрямо повторял муж, кося глазами на градоправителя. Ну да, следующий танец с ним танцевать. — Сам сделаю, только не ной!

Ладно, не буду ныть. Благо не смогу долго изображать плаксу.

Присела перед градоправителем, благодаря за оказанную честь. Тот слегка кивнул и взял под руку.

Как выдержала, понятия не имею. Ноги подворачивались, шнуровка душила, тело…чесалось — словом, всё категорически противилось танцам, но я смогла! Нацепила на лицо улыбку и терпела.

Больше я не танцевала. Сидела за столом и скучала.

Свадебные торжества длились до темноты. Гости хмелели, начали отпускать скабрезные шуточки, вроде плескания водички в горшок. Я знала такие по классической литературе. Вспомнилась «Мадам Бовари», самое начало, когда Шарль вёл Эмму в опочивальню. Интересно, как тут всё происходит?

Наконец, Свен обтёр губы постеленной по такому случаю на колени полотняной салфеткой, поднялся и обратился к собравшимся:

— Пейте, гуляйте, мы же с жёнушкой вас покинем.

Народ загалдел, начал выкрикивать советы, один неприличнее другого. У меня даже покраснели уши, хотя, вроде, жила в двадцать первом веке.

Только сейчас заметила: все женщины ушли, остались только мужчины. Пьяные мужчины. Хоть Свен трезвый. Готовился. Ладно, пусть идёт сдавать экзамен. Я не трепетная девственница, слава богу, иначе не завидовала бы себе.

— Сегодня переночуем в гостевых покоях, завтра переберёмся домой, — проинформировал Свен. Он уже вывел меня из зала и помогал подняться по лестнице. — Там уже всё застелили, постель подогрели, даже вода есть. И ты не отвертишься, Иранэ, — злорадно добавил муж. — Супружеский долг исполнишь от и до.

— До смерти только не надо! — пошутила я.

Свен чёрного юмора не оценил, даже обиделся. Мол, я обвинила его в желании избавиться от молодой жены.

Комната оказалась большой. Кровать под пологом — ещё больше. Помимо неё в спальне помещались только сундук, пара стульев и бадья с водой. От неё шёл пар.

На жаровне подогревались две грелки. Свен переложил их под постельное бельё и приказал раздеваться.

— Без служанки, при тебе? — прищурилась я.

— Я твой муж, — напомнил Свен, — и я хочу на тебя посмотреть.

Да, такой явно от супружеского долга отлынивать не станет и мне не даст.

— Помогай тогда, — повернулась спиной к Свену.

Муж опешил, столкнувшись со сложной шнуровкой, но сориентировался. Пальцы у него, конечно, не такие ловкие, как у Фрейи, но ничего не порвал. Добрался до груди и стиснул как хозяин, чуть ли не до синяков.

— Ты бельё не надела? Это хорошо, Ирьа, очень хорошо, — а вот уже и хриплые нотки в голосе.

Процесс моего раздевания застопорился и продолжился лишь тогда, когда Свен вдоволь натискал грудь. Со знанием дела, надо признать. Мужнины ладони прекрасно знали, как обращаться с девичьим бюстом. Только, увы, ради собственного удовольствия, не моего.

Ну вот я и голая, стою, прикрыв самое дорогое, потому как неуютно, когда одетый мужик рассматривает. Ан, нет, уже не рассматривает: шустрые пальцы добрались до бёдер, свободная рука собственные штанишки спускает. Нет, милый друг, так мы не договаривались!

— Я тебе жена или шлюха? — больно дала по рукам и прикрылась рубашкой. — Что, взыграло при виде женского тела? Ничего, потерпишь.

— Иранэ! — рыкнул Свен.

— Что — Иранэ? — я упёрла руки в бока. — Я не вещь, не нравится — вон там дверь.

— Ты моя жена, — упрямо повторил окольцованный баран и, видимо, решив, что без штанов лучше, чем в приспущенных, разоблачился. — И я хочу исполнить супружеский долг.

Ну, вижу, что хочешь, и дальше?

— Сначала я приму ванну и расчешу волосы. А ты пока за мешочками сходи, — так мы назвали презервативы.

Прошла мимо сопящего, рассерженного Свена и с наслаждением погрузилась воду. Даже глаза от удовольствия прикрыла.

Плюх! Это ко мне присоединился супружник.

Бадья небольшая, вдвоём, не касаясь друг друга, лежать невозможно, поэтому пришлось устроиться на коленях.

А Свен не безнадёжен. Бурча, муж начал мыть. Надолго его, правда, не хватило, и вскоре меч нашёл ножны. Без мешочка. Дёрнулась, но Свен тесно прижал к своим бёдрам и напомнил: кое-кому в том году рожать, а внутри ещё пусто.

— Свен, мы договаривались! — всеми силами пыталась достучаться до разума мужа. Пока же реагировала только другая часть тела. — Никаких детей! Немедленно встал и надел!

— Я клятвы не нарушу, — настаивал упрямец, делая своё чёрное дело. — Священник что сегодня говорил? Вот я и не хочу гневить Ио. И короля тоже. Сказано: беременна, значит, живот предъявим.

Ладно, собака, я тебе это припомню!