Распутье

– Ирина Михайловна, так зачем я здесь? – я говорила спокойно и вежливо, все еще не видя в женщине угрозы. Весь страх прошел, когда я увидела заказчика нашего похищения, и просто не могла назначить ее самым главным своим врагом. – Не думала, что вы настолько меня ненавидите.

– Ненавижу? – она с трудом оторвала взгляд от Коши и перевела на меня. – Лиза, у меня к тебе никакой ненависти нет. Одно сочувствие. Мне пришлось годами изображать истеричку, чтобы Ваня сам поднял вопрос о разводе. А потом уныло плестись из дома, чтобы он не заподозрил, как я счастлива. Тебе хватило ума не рожать ему детей – мне нет. И я была обязана уйти сама, как и спасти детей от этого морального урода. Знаешь, как он воспитывал сыновей? Ваня с самого их рождения пытался разглядеть что-то свое – и выходил из себя, видя, что они не такие. Что они не из тех, на кого он свои наркорынки и киллеров перевалит.

Я потирала руки, разгоняя кровь, и хмурилась.

– Догадываюсь, – ответила серьезно. – Но тогда тем более не понимаю, зачем вам я. Вам повезло спастись, мне – пока нет. Вот только именно в нашей с вами войне я никакого толку не вижу. Лично мне любой союзник необходим. А вам?

Теперь Ирина Михайловна смотрела на меня иначе – пристальнее, что ли. Возможно, не ожидала таких признаний от тупой куклы. Даже хмыкнула задумчиво.

– Скажу, Лиза, если сумеешь понять. Конечно, я не ожидала, что Иван после развода вообще от сыновей отодвинется. Но я посчитала такую плату за свободу разумной. Но дети – такие дети, им всегда нужно больше, чем даешь. Игорь уже взрослым был, сам примерно понимал ситуацию, потому ударился в учебу, а Максим одобрения Вани искал. И мы все наблюдали, как папочка притащил в дом этого крысеныша, – она кивком указала на Кошу, – армию психологов ему приволок, репетиторов и хрен знает кого еще. Лично я почувствовала облегчение – увидела выход для собственных детей, раз Иван нашел им замену. – Она теперь посмотрела на Кошу прямо. – Да, Коша, ты это видел – я к тебе сразу относилась хорошо. Я полюбила тебя за это самое освобождение для Игоря и Максима. Но не учла, что дети освободиться от его влияния не смогли. Максим же не просто так под отца копал – он себе самому хотел доказать, что способен на его же меры, а значит, достоин хотя бы внимания.

Он ей ответил с такой интонацией, что сразу стало понятно – Коша ждет продолжения признаний, на этом не конец:

– Видел. Но извиняться не стану – я исполнял приказ. Так давайте на этом и остановимся, уже без Елизаветы Андреевны? Вы ведь просто хотите отомстить.

– Отомстить, – она отозвалась задумчивым эхом. – Действительно, хотела через Лизу. Мне теперь мало прижать Ивана или заставить Алаева его прижать. Сейчас я уже хочу раздавить его, как таракана. Труп изнасилованной толпой мужиков его жены определенно вывел бы Ивана из равновесия – он просто на говно исходится, когда трогают его вещи. Но ситуация-то как повернулась – на тебе отыгрываться куда приятнее, меня от необходимости мучить Лизу сразу воротило. Теперь столько возможностей, что и не знаю, на какой остановиться… Алаев от сотрудничества отказывается – но я знаю его слабое место: ты, Коша, просто примиритель для всех потенциальных союзников против Ивана. До сих пор Алаев соглашался только финансировать мои решения, но отказывался участвовать. Но теперь… теперь я даже и не знаю, хочу ли отдать тебя на растерзание ему, когда могу повторить все, что ты делал с Максимом….

Мысль была ясна. Целая череда неприятных совпадений: я села не в машину Веры, Коша был сам не свой – я не преуменьшила напряжение между нами – иначе точно не пропустил бы слежку, он попался в такой момент, когда его и не думали ловить. Ирина Михайловна разрезала бы меня на заплатки – что угодно, лишь бы хотя бы частично отомстить бывшему мужу за боль сына, но куда приятнее резать на заплатки того, кто и причинял сыну ту боль. А потом все, что от Коши останется, передать Алаеву – пусть и тот порадуется.

– Подождите, Ирина Михайловна, – я все еще хранила спокойствие. – Кажется, вы не до конца понимаете. Я раздавить Ивана хочу не меньше вашего, но я еще и в самом доме нахожусь. Что вам даст такая месть, если мы можем объединиться и вообще стереть его с лица земли? Не верите мне?

– Верю, – она удивила ответом почти без паузы. – И теперь мы обязательно договоримся. Обсудим только доказательства твоей лояльности. Я буду рада, если их найду. Сегодня у меня определенно счастливый день.

И я продолжила, чтобы окончательно ее убедить:

– Я так понимаю, вы собирались выставить мой труп как подарок от Алаева? Чтобы они наконец-то объявили друг другу войну, в которой Иван пропустит удар из тыла. Подкину еще информации. Сейчас Иван запросто поверит, что Алаев выступил против него, я сама участвовала в деле против Алаева и понимаю самые реалистичные последствия. И я, когда вернусь домой, тоже буду заливать, что похитила меня именно татарская группировка. А уж если то же самое будет утверждать и Коша…