Распутье

– Нет. Царь изжил себя. Он консерватор, оброс друзьями, которые, как и Советы, не дают ему даже поиграть в демократию, не то чтобы что-то изменить в той машине, дать какие-то свободы. Нужен вождь, умный вождь, который бы жил интересами народа, а не собственными. И даже если у того вождя будут Советы, то теми Советами будет управлять он, а не Советы им. Только так, и не иначе.

– Мне тут один эсер долдонил, что Россия пойдет по пути Америки.

– Тоже чепуха. Если власть возьмут в свои руки большевики, то они американского демократизма у себя не допустят. Почему? Да потому, что это снова будет капитализм. Большевики, как никто другой, понимают, что в Америке не совершить революцию, ибо там большая часть народа сыта, одета и грамотна. Значит, условий для социалистической революции нет. А пусти бы мы Россию по американскому пути? Ничего бы не изменилось, кроме того, может быть, что бурно начала бы развиваться промышленность, ибо частнособственнические интересы – превыше всего. Надо бы повернуть Россию на путь социализма, ан нет. Того народ не хочет. Сейчас же всё налицо: война, голод, разруха. Народ обозлён, народ пойдет за тем, кто поманит его куском хлеба, миром.

– Знаешь ты много, Иван, а вот почему-то не идешь за большевиками. Так ведь можно остаться на росстанях.

– Я уже сказал, почему: потому что боюсь их дерзости и размаха. Многое мне чуждо и непонятно. А потом, едва ли примут меня, интеллигентика-болтуна, в свои ряды большевики, рабочие и крестьяне, пусть даже моя мать, мой отец сами были бедными мещанами. А когда большевики дорвутся до власти, то не будут чухаться с нами, говорунами. Там всё будет просто: за нас – отбрось все сомнения, против – вставай к стенке. Вот ваш Шишканов, встречался я с ним, где он сейчас, не знаю; этот человек будет руководить Россией через револьвер, на большее у него ума не хватит. Грамоты – кот наплакал, пыжится, будто уже у власти. Еще противны мне разговоры о равноправии, где кухарка и я будем заседать в одном Совете. Всё это бред. Был и останется закон джунглей, где сильный покоряет, убивает и поедает слабого. Шишканов – сильный человек, он может подавить любую личность, но ума у него, на мой взгляд, мало. А эти разговоры о коммунах? Это же сказки для психически больных. Будет так в тех коммунах: соберутся в кучу люди разных толков, понятий, ума, работоспособности, сожрут то, что свалили в общий котел, и разбегутся. Коммуны были в первобытнообщинном строе, они были среди раскольников, но их никогда не будет среди цивилизованных людей. Просто не хватит всех благ, чтобы прокормить тех коммунаров. Это всего лишь посулы и обещания народу.

– А кто не обещает? Все партии что-то обещают, и не что-то, а почти райскую жизнь. Едут на народе, как на заезженной кобыле. Попробуй разберись в этой сумятице.

– Победит та партия, во главе которой будет стоять самый мудрый вождь, вот так-то, Устин Степанович Бережнов. И все будут душить и подавлять противников. Говорить о коммуне сейчас глупо. Коммуна может быть тогда, тут я могу снять твои сомнения, когда государство будет настолько богато, что сможет каждого обеспечить всем и вся. Но тогда вопрос, начинать или не начинать жить коммуной, останется открытым. Почему? Да потому, что к той коммуне надо будет подготовить человека, учти, каждого человека, а не массы. Это значит, выбить из мозгов жадность, рвачество, мещанство. В первую очередь человека надо готовить к той коммуне, а уж во вторую очередь – копить богатства. Вот выйдет Россия из этого кошмара и ты убедишься, что и при социальной системе твой же сосед захочет жить лучше тебя, есть слаще тебя. Закон «быть сильнее, быть виднее другого» останется в силе. Я хочу жить сегодня, а не завтра. Завтрашний день меня не устраивает. И чем больше будет богатеть народ, тем шире будут его потребности. От этого большевикам не уйти и не отмахнуться.

– Сложный и думающий ты человек, господин Шибалов. Запутаешься и многих за собой поведешь. С кем же ты будешь?

– С народом. Раз часть идей большевиков я принял, может быть, в спорах приму и вторую часть. Где можно, буду доказывать никчёмность их задумок. Если они докажут свою правоту, сдамся.

– Но ведь твои взгляды идут против большевиков? – пытал Устин.

– Взгляды, Устин, неподсудны, подсудны действия. Я всей душой против царя, но я воюю, на его стороне воюю – значит, с ним.

– Ты сам сказывал, что большевики порвали с меньшевиками, мол, их линия идет вразрез с линией большевиков.

– Но они не говорят, а действуют. Они сейчас имеют больше веса у мужиков, чем большевики. А там еще эсеры, монархисты, анархисты. То и выйдет, что большевиков раз-два и обчелся. Но они, и только они, поведут за собой народ, а все эти откатятся.

– Потому что они люди действия?

– Да, Устин, большевики – люди действия.

– И ты нарушишь присягу, ежли что?

– О присяге, в случай чего, забудь. Будто ты и не присягал. Она как изопревшая рубаха: чем раньше сбросишь, тем скорее перестанет зудить тело. Ветерком свежим обдует.

– Пропадешь ты, Иван, с такими путаными мыслями! Сгинешь, – тяжело вздохнул Устин.