Распутья. Наследие Повелителя

— Поделом, — вставил злопамятный Кантор. — Теперь Александр с него не слезет, и чем сильнее эта вредная скотина будет выдрючиваться, тем больше радости доставит наезднику.

— Кантор, уж кто бы говорил! — ухмыльнулся Орландо. — Вы же с Хриссом копии друг друга, в том числе насчет повыдрючиваться. Нехорошо так злорадствовать. Лучше давайте все вместе вспомним, что здесь еще происходило интересного, о чем мэтр Максимильяно Кире не рассказал, ибо счел неважным и к делу не относящимся.

К удивлению Киры, новостей оказалось множество. Наверное, серьезный и занятой придворный маг Мистралии действительно находил лишним тратить время на забавные бытовые мелочи, которых даже в эти тяжелые времена за прошедшие несколько лун произошло немало. Рассказчики торопились, перебивали друг друга, спеша все рассказать и ничего не пропустить, но даже в таком изложении им не хватило времени на все. Когда без трех минут восемь в комнате появился Мафей, чтобы сопроводить ее величество к супругу, они все еще говорили, вспоминая все новые истории, которые уже некогда было рассказывать в подробностях.

— Ладно, еще увидимся, потом и продолжим, — рассудительно предложила Тереза. — Только без Киры не рассказывайте, а то повторять придется.

— Вот именно, — ворчливо согласился Мафей. — Пойдем.

— Сирень не забудь, — напомнил Кантор, кивая на ведро с букетом.

— И передавай его величеству приветы от всех нас, — добавила Ольга.

— Расскажешь потом, как он, — попросил Жак. — А то ведь от этого конспиратора, — он красноречиво кивнул на Кантора, — хрен чего дождешься.

Кира отряхнула воду и, аккуратно стараясь держать мокрые ветки подальше от чистого мундира, повернулась к Мафею.

Мальчишка оторопело таращился на злополучный веник, словно само его существование было непостижимым чудом, противоречащим всем законам природы и магии.

— Кто тебе сказал? — выговорил он наконец, кивая на букет.

— О чем? — не поняла Кира.

— Не бери в голову, — отозвался Кантор, хотя его никто не спрашивал. — Никто ничего не говорил, просто на Ольгу снизошло. Ты-то откуда знаешь?

Мафей фыркнул, давая понять, что вопрос считает глупым и предоставляет догадываться самостоятельно.

— Ну хоть мне потом расскажете? — жалобно попросила Ольга. — А то я себя полной дурой чувствую. Вот знаю, что надо, но представления не имею зачем.

— Пойдем, — напомнила Кира, не желая терять драгоценные минуты предстоящего свидания на бестолковый обмен недомолвками. Уж ей, наверное, Шеллар сам все объяснит, а кому знать не следует, тот и так обойдется. — Может быть, я еще вернусь, но на всякий случай всем до свидания, очень рада была вас увидеть.

Они вышли из телепорта перед дверью, и, прежде чем ее открыть, Мафей устало разъяснил, чего нельзя делать и о чем лучше не спрашивать и вообще не заговаривать.

— Я поняла, — коротко кивнула Кира. Затем, не удержавшись, все же спросила, пока они одни и никто не может их услышать: — Но что там все-таки с этой несчастной сиренью?

— Понятия не имею, — грустно вздохнул принц. — Шеллар про эту сирень несколько дней в бреду твердил. А зачем, почему… я даже спрашивать боюсь. Может, Кантор знает, но он же не скажет. Сама спроси.

Кира поудобнее перехватила букет и нажала на ручку двери.

Первые несколько секунд, пока глаза привыкали к полутьме, видны были только два робких огонька свечей. Они отчаянно и безнадежно держали последний рубеж обороны, не позволяя темноте одержать полную и окончательную победу на этом участке боя.

Приблизившись на несколько шагов и немного освоившись, Кира смогла наконец рассмотреть полулежащего на подушках супруга. В первый миг слова приветствия застряли в горле, а в голове вдруг возникла твердая уверенность, что в грядущих сражениях пленных она брать не будет.

Перед ней лежал обтянутый кожей скелет. Его глаза светились радостным изумлением и были сейчас ясно-серыми, они всегда обретали этот цвет в такие минуты, когда Шеллар смотрел на нее в полумраке спальни. Он даже, кажется, пытался улыбаться, но этот взгляд и улыбка смотрелись ужасающе на лице чужого, незнакомого скелета.

— Я думал, тебя не так просто напугать. — Его голос звучал очень тихо, но все интонации остались прежними. — Присаживайся поближе, не бойся.

Кира послушно присела на заботливо приготовленный стул и, все еще не находя слов, молча протянула цветы. Шеллар неловко обхватил их обеими руками и поднес к лицу.

— Кто тебе сказал? — так же тихо спросил он.

— Никто, — ответила Кира, без уточнений поняв, о чем речь. — Мне их просто сунули в руки и заверили, что так надо и что ты сам все объяснишь.

— Боюсь, у меня сейчас не получится объяснить… внятно. — Он положил сирень на одеяло и осторожно протянул руку. Кира поняла, чего он хочет, и тоже протянула руку навстречу. — Мне нужно было убедиться, что сирень в этом году зацвела как обычно. Увидеть это своими глазами и осознать, что я до этого дожил. Примерно так. Звучит безумно, знаю, но некоторые странные идеи лучше осмысленно реализовать, чтобы от них отвязаться.