Распутин и евреи

После конференции состоялся ужин. Распутин собирался сесть рядом за столом с молодой и красивой женой Гинцбурга. Хозяин дома, который знал славу Распутина как бабника, очень просил меня сесть между его женой и Распутиным. Я исполнил его просьбу, и его ревность утихла. Эта небольшая сцена была замечена другими гостями, которые очень смеялись над ней. После встречи с еврейскими представителями Распутин уже не скрывал свое расположение к евреям и охотно исполнял их просьбы. Я старался по возможности использовать его настроение. Он часто жаловался на противодействие к евреям враждебно настроенных министров и других влиятельных лиц. В связи с этим он просил меня познакомить его с людьми, которые могли давать ему интересную информацию по еврейскому вопросу.

При этом он мне рассказывал, что в общем царь уже совсем не так враждебно относится к евреям, как это принято думать. Слово «еврей» все же неприятно действует на царскую семью. Неприязнь к евреям прививается в детях императорской семьи уже с малых лет няньками и прочей прислугой. Распутин рассказывал, что министр внутренних дел Маклаков при играх с наследником старался его запугивать словами: «Подожди только, тебя заберут жиды!» Из боязни наследник при этих словах даже кричал.

После составления подходящего списка кандидатов в министры Распутин стал все чаще и чаще заговаривать с царем относительно еврейского вопроса, причем царь все же высказывал большую осторожность не столько из-за своего антисемитизма, сколько вследствие других причин.

Я вскоре сам нашел подходящий случай хлопотать перед царем о моих единоплеменниках. Дело касалось следующего. Двести еврейских зубных врачей были приговорены к арестантским ротам из-за того, что будто они приобрели свои дипломы врачей, только чтобы обойти закон еврейской оседлости. Все они были честные, спокойные люди и многие из них имели семьи. Я решился ими заняться. Я пригласил к себе представителей приговоренных врачей и предложил их свести с Распутиным. Когда Распутин явился, все взмолились к его помощи против министра юстиции Щегловитова. Он ответил: «Как вам помочь! Щегловитов столь твердолоб, что не выполняет даже царских приказов, если они гласят в пользу евреев. Вы должны поручить дело Симановичу. Он перехитрит Щегловитова. Подайте прошение».

Мы решили прошение о помиловании подать в следующее воскресенье. Этот день Распутин собирался провести в Царском Селе, а именно, утром он хотел присутствовать вместе с царской семьей на обедне, а потом завтракать у Вырубовой. Все шло по программе. На завтрак явился также царь со всей семьей. Он был в отличном расположении духа. Вырубова была посвящена в наш план и хотела нам помочь. После завтрака она сказала царю:

- Симанович также здесь.

Царь вскочил шутливо из-за стола и сказал:

- Он, наверно, хочет меня провести.

Он вышел ко мне и спросил:

- Что ты хочешь?

Скрывая мое волнение, я сказал, что имею один бриллиант в сто карат и желаю его продать. Я уже предложил этот бриллиант царице, но она находит его слишком дорогим.

- Я не могу во время войны покупать бриллианты, - ответил он, - ты, наверно, имеешь другое дело. Говори.

В этот момент к нам подошел Распутин. Он слышал последние слова царя.

- Ты угадал, - сказал он ему.

Царь, по-видимому, не имел охоты входить в подробности нашего дела. Он уже предчувствовал, к чему наше дело сводилось.

- Сколько евреев? - спросил он.

- Двести, - ответил Распутин.

- Ну, я уже знал, давайте сюда прошение!

Я передал царю прошение, которое он просмотрел.

- Ах, эти зубодеры! - сказал он. - Но министр юстиции и слышать не хочет об их помиловании.

- Ваше Величество, - возразил я, - что означает: не хочет слышать? Министр не смеет прекословить, когда Ваше Величество приказывает.

Распутин ударил кулаком по столу и вскричал:

- Как он смеет не повиноваться при исполнении твоих приказов!

Царь видимо смутился.

- Ваше Величество, - сказал я, - осмелился бы предложить следующее. Вы подписываете прошение. После отъезда Вашего Величества я передам прошение Танееву (начальнику царской канцелярии), и он уже распорядится о дальнейшем.

Царь последовал моему совету. Дантисты были помилованы. Они устроили денежный сбор, собрали 800 рублей, и на эти деньги была куплена и поднесена Распутину соболья шуба.

Я же получил еврейский медовый пирог, бутылку красного вина и серебряный еврейский кубок.

Мое возрастающее влияние заставило моих реакционных противников следить за мной. Таким путем они хотели добыть обвинительный материал против меня и установить круг моих знакомств.