Распутин. Вера, власть и закат Романовых

Естественно, мы не хотим сказать, что сибирский “пророк” является неким мистическим сектантом, но нет сомнений, что в его “позах и движениях”, в его поцелуях и рукопожатиях есть нечто совершенно отличное от поведения наших святых старцев – Серафима и Амвросия. “Пророк” не так стар. Это во-первых, а во-вторых, он – мирянин и женатый мужчина: не подобает ему подражать поцелуям отшельников, отвергших мир со всеми его страстями и похотью. Поцелуи старцев, как я считаю, глубоко прочувствованны и не вызывают чувства, высказанного одной девушкой после поцелуев сибирского паломника: “Эти поцелуи и обжимания отвратительны”. Поцелуи старцев наполняют душу и тело здоровьем, покоем и священной радостью. Тогда как поцелуи сибирского паломника, который “подражает старцам” с помощью преданных поклонников, заставили одну молодую женщину, склонную к истерии, покинуть родительский дом – и не только без сожалений или печали, но с радостью от новой жизни и с проклятиями в адрес родительского дома, где она имела все, в чем нуждалась. Этот злой демон поселился в ее душе, после того как она встретилась и поговорила с сибирским пророком и его почитателями: теплый родительский дом стал неприятен для молодой женщины, а после странных слов пророка и его последователей “новая душа начала расти” внутри нее. Она “бежала прочь” из родительского дома, словно этот дом превратился для нее в греческий Содом. Я хочу подчеркнуть тот факт, что семья не учила ее ничему, что хоть отдаленно могло бы напоминать Содом. Она захотела обрести свободу, как тот сын из библейской истории. Господь же предупреждает, что такая свобода приведет к “смерти ее души” или к краху всех надежд».

Далее в статье Дроздов утверждал, что Распутин принадлежит к некоей религиозной секте, практикующей дикие оргии и ритуалы и не имеющей ничего общего с истинной религией. Он спрашивал, действительно ли в Александре развилась новая душа или вместо этого старая ее душа была сознательно уничтожена¹¹.

Реакция Розанова на письмо и статью Дроздова нам неизвестна. Нет даже информации о том, ответил ли он ему и была ли опубликована эта статья. Что же касается Александры, то со временем она покинула Медведей и Распутина. Судя по всему, Розанов был прав, когда не придавал этому особого значения.

Распутин вернулся в столицу осенью. Он попросил Романа передать царю написанное им письмо:

«Царь-батюшка!

Прибыв в град сей из Сибири, желал бы поднести тебе икону св. праведника Симеона Верхотурского Чудотворца, столь почитаемого у нас, с верою, что св. угодник будет хранить тебя во все дни живота твоего и споспешествует тебя в служении твоем на пользу и радость твоих верноподданных сынов»¹².

25 октября Николай вызвал капитана Лейб-гвардии Преображенского полка и впоследствии начальника царскосельского Дворцового управления, Михаила Путятина, и показал ему это письмо. Он приказал Путятину на следующий день поехать на вокзал, встретить Распутина и привезти его во дворец в Петергоф. Распутин приехал ранним вечером и был представлен императору и императрице. Он вручил им икону. С собой он привез по небольшой иконке для каждого из детей. Распутин нежно приласкал маленького Алексея. У императорской четы он провел чуть больше часа. Перед уходом его напоили чаем. В придворном журнале, куда записывали всех гостей (но редко отмечали визиты Распутина), сохранилась запись: «Расбудин, крестьянин из Тобольской губернии»¹³.

Дворцовый лакей Александр Дамер позже вспоминал, что при каждом визите Распутин сбрасывал свой тяжелый крестьянский армяк и всегда останавливался перед зеркалом в вестибюле. Он оглядывал себя, приглаживал волосы и бороду, а затем спешил по лестнице, которая вела в коридор к личным покоям. Обычно он встречался с Николаем и Александрой в небольшой уютной гостиной, расположенной рядом с личным кабинетом царя. Уходил он так же энергично и поспешно, как и приезжал¹⁴.

Когда вечером 26 октября Распутин покинул Петергоф, Николай спросил у Путятина, что он о нем думает. Путятин сказал царю, что старец не показался ему искренним, и, скорее всего, он страдает «воспалением мозга». Было очевидно, что ответ Путятина вовсе не интересовал царя. Николай сидел молча, поглаживая усы и бороду тыльной стороной руки, как часто делал в подобных ситуациях. Посмотрев в сторону, он сказал, что рад, что Распутин привез ему икону. Больше они о Распутине не говорили. Если Путятин и был искренен с царем, он не позволил своим личным чувствам повлиять на собственные отношения с Распутиным – примерно в это время он позировал вместе с ним для фотографии. Возможно, Путятин изменил свое мнение о старце, а может быть, учитывая репутацию Распутина, он счел более разумным показываться в его обществе¹⁵.