Распутин. Жизнь. Смерть. Тайна

Избыток беллетризма, выдумок и ложных сведений, которыми оказалось отягощено историческое предание о Григории Распутине, привел к тому, что у некоторых исследователей возник соблазн вовсе прекратить попытки выявить исторически достоверную канву биографии «старца» и перейти к иным, «дискурсивным» способам историографического созерцания.

«После десятков томов, которые были написаны о Распутине с очевидно корыстными целями, узнать „правду“ о нем кажется вовсе невозможным, — пишет, в частности, А. М. Эткинд, посвятивший «старцу» отдельную главу своей монографии. — Критика источников в этой области ведет к пустоте. Слишком многое, что говорилось и писалось о Распутине, было выдумано. Ситуация предназначена для иного способа анализа… В мире Распутина история дискурса открывает более глубокую „правду“, чем история фактов… В самом деле, историю Распутина написать почти так же трудно, как написать историю царя Энея или историю Иванушки-дурачка. Можно написать историю вымысла и невозможно написать историю фактов, которых почти нет…»6

Ущербность такого подхода, при котором реальные и сказочные персонажи образуют некий виртуальный нарративно-дискурсивный конгломерат, подтверждается буквально несколькими строками ниже, где А. М. Эткинд допускает фактологическую неточность, утверждая, что сближение Распутина с царской семьей произошло в 1907 году. В действительности, как известно, знакомство Николая II и Александры Федоровны с «человеком Божиим — Григорием из Тобольской губ[ернии]» произошло гораздо раньше — 1 ноября 1905 года, о чем сохранилась соответствующая запись в царском Дневнике7, и развивалось на протяжении следующего года. Существуют также документальные подтверждения того, что сближение «старца» с царями произошло вскоре после знакомства.

Не стоит, вероятно, подробно пояснять, что подобная ошибка — отнюдь не мелочь: время и обстоятельства знакомства и сближения Распутина с царями во многом проливают свет на раскрытие «формулы» их отношений, а значит, и всего распутинского феномена.

Особняком стоят работы, выдержанные в духе жесткой православной идеологизированности, целью которых является не воссоздание исторической правды, а тотальная апологетика Распутина и царской семьи с «православно-русских позиций» и не менее решительное очернение врагов «святого старца». В этом ряду есть совершенно сусальные произведения, вроде брошюр Ю. Ю. Рассулина «Великий праведный старец страстотерпец Григорий» или Елены Васильевой «Оклеветанный старец». Есть и книги, написанные профессиональными историками. На первый взгляд эти работы претендуют на достоверность, однако при ближайшем рассмотрении оказываются такими же голословными пропагандистскими памфлетами, как уже упомянутая публикация А. Н. Боханова. Порой в этих книгах присутствует эксклюзивная фактура, добытая автором в архивах, однако, несмотря на это, данные публикации, как, например, книга Олега Платонова «Правда и ложь о Григории Распутине» (расширенная версия предыдущей книги того же автора «Жизнь за царя»), все же не выходят за пределы парадигмы православно-религиозного мифа, нашпигованного тенденциозными утверждениями и прямыми фальсификациями.

К числу книг, активно ссылающихся на источники и в то же время находящихся в плену тенденциозного подхода, далекого от критериев научности, относятся и работы О. А. Шишкина, посвященные истории покушения на Г. Е. Распутина.

Справедливости ради следует отметить, что на протяжении истекших десятилетий время от времени некоторыми авторами предпринимались попытки взглянуть на исторический феномен Григория Распутина сквозь призму научно-психологического анализа. Однако эти работы, во-первых, оказались также несвободны от эмоционально-публицистической предвзятости, а во-вторых, представляли собой скорее историко-психологические зарисовки, нежели полновесные исследования. Последнее справедливо и в отношении статьи известного петербургского сексолога Д. Д. Исаева, сделавшего ряд интересных и точных наблюдений частного характера.

Впрочем, в последние годы вышло несколько масштабных научно-популярных работ, которые, опираясь на широкий круг источников, дают возможность читателю самостоятельно проверить авторскую концепцию на прочность. Для этого, во-первых, факты сопровождаются ссылками на источники, а во-вторых, оригинальные выводы сочетаются с аргументированным анализом мнений, высказанных другими историками.

Однако оборотной стороной серьезных профессионально написанных книг о феномене Г. Е. Распутина оказывается фактический отказ их авторов от конечных выводов.