Распутин. Жизнь. Смерть. Тайна

Вдова офицера, на одну ногу хроменькая, однако «в высшей степени красивенькая и нежная дамочка»156, Хиония Матвеевна Берландская (или Берладская) оказалась среди поклонниц Григория Распутина вследствие депрессии, явившейся реакцией на самоубийство мужа. После знакомства с Распутиным депрессивные переживания довольно быстро исчезли: «Меня ласкал он, говорил, что грехов на мне нет… и так постепенно у меня созрело убеждение полного спасения… что… с ним я в раю… Мои родные, видя во мне перемену от смерти к жизни… решили пустить меня с моим сыном в Покровское… Вечером, когда все легли [спать]… он слез со своего места и лег со мной рядом, начиная сильно ласкать, целовать и говорить самые влюбленные слова и спрашивать: „Пойдешь за меня замуж?“ Я отвечала: „Если это надо“. Я была вся в его власти, верила в спасение души только через него, в чем бы это ни выразилось. На все это: поцелуи, слова, страстные взгляды, — на все я смотрела как на испытание чистоты моей любви к нему… Я была тверда (то есть уверена. — А. К., Д. К.), что это он испытывает, а сам чист, и, вероятно, высказала, потому что он предложил мне убедиться, что он меня любит как мужчина… заставил меня приготовиться как женщине… и начал совершать, что мужу возможно, имея к тому то, что дается во время страсти… Он совершал тогда все, что ему надо было, полностью, я томилась и страдала, как никогда… Но я стала тотчас же молиться, увидев, что Григорий кладет бесчисленное множество поклонов земных с его всегда какой-то неестественной быстротой…»157 В следующие дни, как отмечает Берландская, Распутин еще несколько раз приходил к ней с той же целью.

Казалось бы, обвинение сформулировано вполне определенно. Обращает на себя внимание, однако, одно на первый взгляд странноватое обстоятельство. А именно то, каким образом Хиония описывает сам момент совокупления: отец Григорий «предложил мне убедиться, что он любит меня как мужчина… и начал совершать, что мужу возможно, имея к тому то, что дается во время страсти». Навязчиво убеждая читателя, Берландская невольно выдает собственное опасение, что хорошо знающие Распутина и имевшие неоднократную возможность убедиться в его бесстрастности (импотентности) адресаты могут ей попросту не поверить.

Стоит также учесть, что сам Распутин, так же как и в истории с Вишняковой, начисто открещивался от обвинения в половых связях с Берландской: «Хиония… обиделась на меня за то, что я про ея отца сказал, что он будет в аду вместе с чертями угли в печи класть. Обиделась, написала про меня разной чуши целую тетрадь и передала царю»158.

Однако даже если свидетельство Хионии Берландской — чистая правда, мы можем лишь констатировать, что при определенных условиях Распутину удавалось совершить однократное полноценное телесное сближение с женщиной, что, как нетрудно понять, не вписывается в традиционную версию о «половом гигантизме» «отца Григория».

Сохранилось еще одно воспоминание — правда, в изложении третьего лица, — которое при желании также можно интерпретировать как рассказ о полноценном половом контакте со «старцем». Но и здесь Распутин предстает мужчиной, способным в большей степени эффектно демонстрировать страсть, нежели предаваться ей сколь бы то ни было продолжительное время: «Только я ответить успела, как полетела головой вниз: как зверь голодный накинулся, последнее, что помню, как белье рвал, больше ничего. Очнулась, лежа на полу, растерзанная, вся загаженная, а он надо мною стоит, бесстыдный, голый. Увидал, что гляжу, и сказал… „Ну чего сомлела? не люблю спулых, скусу такого нету, все одно што в рыбе…“»159

Факт распутинской бесстрастности (импотентности) — со слов самого Григория — подтверждает Илиодор: «Гриша в это время (1909 г. — А. К., Д. К.) мне много рассказывал про то, как он с Вырубовой и другими женщинами ходил в баню, что у него не действует детородный орган, что он бесстрастный»160. Наружному наблюдению, специально ориентированному на выявление «распутных» похождений «старца», «ни разу, ни за какие деньги не удалось получить показаний от женщин, которые, по данным полиции, числились находившимися в интимной связи с Распутиным или обольщенными им»161.

Косвенным подтверждением сексуальной неполноценности Распутина служит то обстоятельство, что ни одна из окружавших его женщин не фигурировала в качестве более или менее постоянной любовницы. «Со всеми я одинаково ласков», — заявлял Распутин162 и уточнял: «Только две женщины в мире украли мое сердце — это Вырубова и Сухомлинова»163. Известно, однако, что ни та ни другая любовницами Распутина не были.