Распутник

Кочергою и метлой,
Не пускающими струй,
У моей красотки злой
Насмерть в лоне пошуруй.

Личная судьба обоих поэтов и дух эпохи обрекли их на то, чтобы стать сатириками. Согласно свидетельству Обри, Эндрю Марвелл назвал Рочестера «лучшим британским сатириком, причем прирожденным». А вот Александр Поп допустил ошибку, объявив Рочестера (наряду с практически безымянным Бакхерстом) поэтом-дилетантом. Над намеренной непричесанностью поэтической речи, добиваясь ее совершенства, Рочестер трудился ничуть не меньше, чем Донн. У него были высокие творческие притязания, и нижеприведенные строки из «Послания к О. Б.», представляющие собой в контексте стихотворения саморазоблачительный монолог персонажа, вполне могли бы быть переадресованы ему самому:

Один я; одного себя люблю;
Я слушаюсь того, что сам велю…
Мне нравятся стихи мои порой —
И славы мне не надобно другой.
А если счастлив я таков, как есть,
К чему мне ваша доблесть, ум и честь?
Несносен я; несносен буду впредь —
Не мне себя, а вам меня терпеть!

Я предпринял попытку последовательно увязать воедино жизнь и творчество Рочестера, но вместе с тем постарался не дать чрезмерной воли собственному воображению. Я включил в текст множество прямых цитат и привел в конце книги список использованных источников[4]. От подстрочных примечаний я решил, за редчайшими исключениями, воздержаться, потому что книга адресована в первую очередь не учащимся, а широкой публике. В ее интересах — и по согласованию с издателем — я пошел на определенную модернизацию орфографии и пунктуации. Прочерки и отточия, которыми заменены в стихотворном тексте отдельные слова, не являются свидетельством современного ханжества: с прочерками соответствующие стихи печатались и в самых ранних публикациях.

И наконец, слова признательности. За появление книги, пусть и столь запоздалое, я должен поблагодарить Джона Хэдфилда и его коллегу Джорджа Спайта, заметивших упоминание о неизданной рукописи в моей автобиографии, и главного библиотекаря Техасского университета, позволившего нам скопировать мою оригинальную рукопись (машинопись), некогда приобретенную им в личное пользование. Увы, за годы, прошедшие после завершения работы над книгой, многие мои тогдашние помощники уже отошли в мир иной. Прежде всего следует упомянуть Джона Хэйворда, составителя сборника стихов «Несуществующий Рочестер», который помог мне советами и рекомендациями; помог, наряду с прочим, и избежать повторения ошибок, некогда допущенных им самим. (Рочестер способствовал возникновению нашей многолетней дружбы, прервавшейся только со смертью Хэйворда.) Я признателен покойному лорду Сэндвичу, позволившему мне изучить Хинчингбрукский архив и впервые опубликовать два письма Рочестера к Элизабет Малле; лорду Диллону, ознакомившему меня с машинописной копией писем леди Рочестер, хранящихся в Дитчли-парке; лорду Сэквиллу, предоставившему мне возможность изучить фамильный фонд Сэквиллов в Британском архиве; заместителю начальника отдела архивов Британского музея, обеспечившему мне доступ к фондам ограниченного пользования; библиотекарю дома-музея Шекспира, ознакомившему меня с антологией фольклора, изданной в XVIII веке; графу Лисберну, разрешившему мне воспроизвести ряд гравюр из его собрания. Я обязан советами и помощью преподобному Монтегю Саммерсу; Г. Д. Зиману, почетному секретарю Общества вспомоществования народным библиотекам; полковнику Уилмоту Воэну, потомку поэта; мисс Элси Корбетт, составительнице «Истории Спелсбери». Каждый, кто стремится стать биографом Рочестера, обязан поблагодарить Иоганна Принца, создателя первого жизнеописания поэта, хотя английскому читателю не просто ознакомиться с его книгой, и к тому же в ней встречаются ошибки и неточности, обусловленные нежеланием Принца учитывать материалы, хранящиеся в исторических архивах.

Я не использовал новые сведения, впервые введенные в обиход профессором Пинто; разве что, ориентируясь на обнаруженные им рукописи, внес известные изменения в текст стихов по сравнению с «Несуществующим Рочестером». Пинто раскопал множество предварительно упущенных мною фактов, связанных с путешествием Рочестера по континентальной Европе в обществе сэра Эндрю Бэлфура, но я не включил их в книгу — и потому что записки Бэлфура далеко не обязательно связаны с его поездкой вместе с Рочестером, в них ни разу не упоминаемым, и потому что мне не хотелось приукрашивать свою работу за счет профессора Пинто; я ограничился теми незначительными изменениями и улучшениями, которые наверняка предпринял бы в процессе подготовки книги в печать сорок лет назад, если бы мне посчастливилось найти для нее издателя уже тогда.

I Общий пейзаж

1