Распутник

Вдали тебя зачахну здесь.
Не спрашивай, когда вернусь.
И без того извелся весь:
Дневная марь, ночная гнусь.

Тебя, любимая, бегу —
И сердце рвется на куски;
И воспаление в мозгу —
Плод фантастической тоски.

Но пусть никак не одолеть
Мир морока и мишуры,
К тебе вернусь я умереть
В благословенные шатры.

А может выпасть худший жребий:
К тебе дороги не найду
И, умерев, найдусь не в небе,
Но там же, где и жил, — в аду.

Элизабет Малле, у которой «не осталось соискателей руки», прибыла ко двору в сентябре. Рочестер в это время еще, должно быть, оставался в море, но к ноябрю, когда она столь бесцеремонно обсуждала женихов со служанками, он уже вернулся. 15 ноября поэт был на балу в честь дня рождения королевы, который (в описании Пеписа) не мог не поразить по контрасту человека, только что побывавшего участником и свидетелем и чуть не ставшего жертвой четырехдневной бойни: