Распутник

Дидро. Просто — ум. (Восхищенно.) Зло тоже зрелищно, у него свои жесты, своя роскошь, свое воображение, своя чрезмерность, свое великолепие. Нерон был артистом, когда наслаждался зрелищем Рима, пожираемого пламенем.

Г-жа Тербуш. Бросьте, я всего лишь мошенница.

Дидро. И тем самым вы — артист. (Пауза. Еще более чарующе, тесня ее все дальше.) Я боюсь. Не вас. Того, что я к вам испытываю. У вас когда-нибудь кружилась голова от высоты? Вызывает страх не пустота, нет, мы боимся притяжения этой пустоты, боимся внезапного желания прыгнуть. Головокружение над бездной есть соблазн высший и окончательный.

Г-жа Тербуш (пытаясь не поддаваться своему смятению). Не говорите со мною так. Вы должны быть сердиты на меня. Я морочила вас целый день, я сделала вас рогоносцем, дважды, даже трижды рогоносцем.

Дидро (приближаясь к ней). Жизнь наставляет нам рога с первого дня. Разве мы отказываемся жить?

Г-жа Тербуш (поспешно). Я уезжаю.

Дидро. Зачем? Я ведь забрал картины обратно.

Г-жа Тербуш. Я снова их украду. (Надевает свой дорожный плащ.)

Дидро. Нет.

Г-жа Тербуш. Мне надо уехать.

Дидро. Вы хотите не уехать, а бежать!

Г-жа Тербуш. Вы меня больше не увидите, я покидаю Гранваль, покидаю Францию.

Сцена двадцать четвертая

М-ль Гольбах, г-жа Тербуш, Дидро.

М-ль Гольбах открывает дверь и мешает г-же Тербуш пройти.

М-ль Гольбах. Нет, я еду с вами.

Г-жа Тербуш. Малышка моя, у меня нет средств брать на себя такую обузу.

М-ль Гольбах. У меня есть деньги… (Поправляясь.) У отца есть деньги, я их возьму.

Г-жа Тербуш. Деньги меня интересуют лишь в том случае, когда я беру их сама. Ты не поняла, моя девочка, что меня занимает не добыча, а само воровство.

М-ль Гольбах. Я поеду с вами. Мы будем так счастливы…

Г-жа Тербуш. Я могу быть счастлива только за счет других. Пропусти меня.

М-ль Гольбах (отстраняясь). Так я вам не нужна?

Г-жа Тербуш. Абсолютно. Прощай.

Оглушенная, м-ль Гольбах падает в кресло.

Г-жа Тербуш. Побереги слезы. Если хочешь поскорее оправиться… (Указывает на Дидро.) Заставь их страдать. Только это и утешает.

Г-жа Тербуш выходит. Дидро нагоняет ее в последний момент.

Дидро. Еще одна просьба: ответьте на вопрос, который мы сегодня обсуждали.

Г-жа Тербуш. Зачем вам это?

Дидро. У меня есть ощущение, что на сей раз вы мне скажете правду.

Г-жа Тербуш. Конечно. Ведь мне больше незачем вам нравиться.

Дидро (смущенно). Относительно мужчин и женщин… (Решаясь.) Во время любви… кто испытывает большее наслаждение?

Г-жа Тербуш (не задумываясь). Когда вы чешете себе мизинцем ухо, кто испытывает большее удовольствие? Мизинец или ухо?

Дидро (без колебаний). Разумеется, ухо.

Г-жа Тербуш. Вот вам и ответ. Прощайте.

Она уходит в сумерки парка. Поколебавшись несколько мгновений, м-ль Гольбах бежит за нею.

М-ль Гольбах. Анна!… Анна!…

Сцена двадцать пятая

Баронне, Дидро.

Баронне прерывает задумчивость Дидро.

Баронне. Ну вот, сударь, я сложил картины в библиотеке барона. Теперь мне надо отвезти вашу статью в набор.

Дидро. Дело в том…

Дидро глядит на исписанную страницу. Баронне хватает ее читает и удивляется.

Баронне. Вы тут все перечеркали! Дидро. Угу.

Баронне. Но, в конце концов, есть же у вас какая-то философия?

Дидро. Если бы она у меня была только одна… Баронне. Что же мы будем делать?

Дидро садится и размышляет.

Дидро. Скажи-ка, что мы поместили для статьи «Этика» в плане следующих томов?

Баронне. «Этика»? (Отыскивает.) Мы поместили: «Смотри „Мораль"».

Дидро. Отлично! Вот что ты поместишь в разделе «Мораль». Бери перо, я продиктую.

Баронне поспешно садится и берется за перо.

Баронне. Итак?…

Дидро. Ты готов?

Баронне (восторженно). Да, да, да!

Дидро. Так вот, пиши: «Мораль» — смотри «Этика».

Баронне (откладывая перо). Но ведь…

Дидро. Без рассуждений!

Баронне. Но ведь это же жульничество!

Дидро. Что, мораль? Безусловно. И отсутствие морали — тоже.

Баронне. Но наши читатели будут метаться между пятым и восьмым томами — и ничего не найдут!

Дидро (с легкостью). Тем лучше, это заставит их пошевелить мозгами.

Пауза. Дидро все-таки смущен. Баронне честно признается:

Баронне. Сударь, я разочарован.

Дидро (искренне). Я тоже, мой юный Баронне.

Баронне. Неужели так устроена жизнь?

Дидро (мягко). Не жизнь, нет. Философия.

Баронне. Я думал, философ — это тот, кто высказывает свои идеи.

Дидро. Совершенно верно. Но при этом у философа столько разных идей…

Баронне. Но философ должен остановиться на одной из них и верить в нее.

Дидро. Нет, так делает не философ, а дурак. (Пауза.) Дурак говорит не то, что он думает, а то, что хочет думать. Он вещает.

Баронне вздыхает. Дидро глядит на него с нежностью.