Распутник

– Д-донна, – пролепетала она. – Меня зовут Донна.

– А фамилия у тебя есть, Донна? – Я достал из внутреннего кармана чековую книжку и ручку Montblanc.

– В смысле? – Она переминалась с ноги на ногу, уже открыто меня разглядывая. Будто преодолела психологический барьер и теперь никак не могла перестать глазеть.

– Твоя фамилия, – я улыбнулся.

– А. Да. Хаммонд. Донна Хаммонд.

– Я выпишу тебе чек на две тысячи долларов и надеюсь, что ты потратишь их на еду, Донна. – Я писал, продолжая говорить и не сводя с нее глаз.

Она будто впала в транс, и меня повергла в уныние мысль о том, как сильно жизнь ее ребенка будет отличаться от жизни нашего.

О том, что моему ребенку никогда не придется думать, откуда ждать следующий обед, или оставаться без медицинской помощи, потому что мы не можем оплатить счет за лечение.

Я оторвал чек и передал его ей. Но пока она не успела выхватить его из моих пальцев, поднял руку вверх, не давая забрать.

– Но есть загвоздка.

– Так и знала, – хмыкнула Донна, оскалившись. – И в чем она?

– Я отдам тебе этот чек. Без вопросов. Но, – протянул я, – дам тебе еще один на десять тысяч и обеспечу место в приюте для женщин, если ты кое-что сделаешь.

Она лихорадочно глянула мне за спину и облизнула губы.

– Ладно. Но с презервативом. Не хочу чем-нибудь заразиться.

Так вот, что я, по ее мнению, имел в виду? Ради всего святого, да некоторым из моих ботинок лет больше, чем ей.

– Я хочу от тебя не секса, Донна. Я хочу, чтобы ты сообщила мне любую информацию о местонахождении твоего парня. Позвони мне, как только он даст о себе знать. – Я достал визитку и отдал ей. – И хочу, чтобы ты пообещала мне, что соберешь вещи и съедешь из этого дома. Я пришлю кого-нибудь, кто отвезет тебя в приют.

– Договорились, – сказала она.

Я передал ей чек. Она взяла его дрожащими пальцами и снова посмотрела на меня.

– Но вдруг он никогда не выйдет на связь? На мои звонки он не отвечает. Вы аннулируете чек?

Я помотал головой.

– Не аннулирую, если ты выполнишь свою часть сделки и уйдешь от него навсегда.

– Уйду. Уже ушла, – исправилась Донна. – Он меня кинул. Никогда его не прощу за то, как обошелся со мной и моим ребенком.

Я убрал чековую книжку обратно в карман, лукаво улыбаясь. Даже если Фрэнк все еще представляет угрозу для Белль, то его бывшая девушка теперь в безопасности, а это уже кое-что.

На обратном пути в офис я позвонил Сэму. Он ответил после первого гудка:

– Если речь о Фрэнке, то я все еще пытаюсь его найти. Он ускользнул из поля зрения.

Я с силой вцепился в руль. Мне не нравилось пребывать в невыгодном положении, но сейчас именно в нем я и оказался.

– Луизу и мою мать ты тоже проверяешь?

– Да. – Я услышал, как Сэм что-то печатает на ноутбуке. – И пока не могу их исключить. К гребаному завещанию, на которое ты плевать хотел, привязана куча денег, и вся она вложена в активы и ценности. Я вижу мотив твоей матери.

– А что насчет Луизы?

– Ах, эта кладезь чертовых английских наслаждений, – выплюнул Сэм. – Да, она тоже может быть причастна. Похоже, ее семья отнюдь не так богата, как они утверждают. Я достал несколько выписок с их частного счета в швейцарском банке. Того, что они хранят в HSBC в Британии на личных и расчетных счетах, не хватит, чтобы в ближайшие пять лет поддерживать их образ жизни. Так что я могу понять, почему Бутчарт подталкивают к браку с тобой. Ей нужно спасти и свою шкуру, и шкуру своих братьев. Их общий капитал стремительно сокращается.

– Ну и бардак.

– В точку, Нэнси Дрю.

– И как я, черт возьми, до такого дошел? – вслух поинтересовался я.

Целых два десятилетия я старался не влезать в неприятности, а теперь казалось, что они сами находят меня на каждом шагу.

– Что ж, давай посмотрим. У тебя оставались незаконченные дела за океаном, как вы, британцы, любите выражаться. А женщина, с которой ты сейчас вместе, сама представляет опасность, и ее нельзя предоставлять самой себе. И вдобавок ко всему, похоже, у тебя золотой член, потому что все его хотят.

– Мой член хочет только Эммабелль, – угрюмо сообщил я. – Разве это не печально?

– Да это чертова трагедия.

– Пообещай мне кое-что, – сказал я.

– Нет, – отрезал Сэм, но я все равно продолжил:

– Пообещай, что с Белль ничего не случится.

На том конце провода наступило молчание. Я остановил «Бентли» перед светофором. Наконец Сэм заговорил:

– С Эммабелль ничего не случится. Даю слово.

Двадцать девятая

Белль

Пятнадцать лет

В итоге летние каникулы я провожу в южном районе Бостона.

Мама с папой расстроены, что я не поехала в тренировочный лагерь. Еще больше их расстраивает, что я не хочу возвращаться к занятиям бегом по пересеченной местности в следующем году. Ничего, переживут.