Распутник

В свои четырнадцать я уже переспал с двумя дочерьми слуг, сумел загнать любимую лошадь отца до преждевременной кончины и баловался наркотиками.

Сейчас же мы направлялись на охоту на лис.

Я порядком ненавидел охоту на лис. И под «порядком» я имею в виду «чертовски сильно». Я ненавидел ее как спорт, как само понятие, как увлечение. Мне не доставляло никакого удовольствия убивать беспомощных животных.

Отец говорил, что кровавый спорт – великая английская традиция, как сырная гонка[2] и танец Моррис[3]. Лично я считал, что некоторые традиции устаревают не так, как другие. Взять, к примеру, сжигание еретиков на костре и охоту на лис.

Стоит отметить, что она была – или, вернее сказать, до сих пор остается – в Соединенном Королевстве незаконной. Но, как я усвоил, у власть имущих сложные и нередко напряженные отношения с законом. Они устанавливают его и насаждают другим, но при этом сами почти полностью игнорируют. Моему отцу и Байрону-старшему охота на лис потому и нравилась так сильно, что была запрещена для низших классов. Это придавало занятию дополнительный лоск. Служило вечным напоминанием о том, что они рождены другими. Лучшими.

Мы держали путь в лес, минуя мощеную дорожку, которая вела к величественным кованым воротам замка Уайтхолл-корт, поместья моей семьи в графстве Кент. Живот свело при мысли о том, что я буду делать. Убивать невинных животных, чтобы умилостивить отца.

Позади раздался тихий стук туфелек по булыжнику.

– Дэвви, подожди!

Голос звучал сбивчиво, отчаянно.

Я отклонился на Герцогине, вытянул ноги вперед и потянул за поводья. Кобыла попятилась назад. Рядом со мной показалась Луиза, сжимавшая в руках что-то завернутое наспех. На ней была розовая пижама, а на зубах – жуткие разноцветные брекеты.

– Я тебе кое-фто принесла. – Она смахнула прилипшие ко лбу пряди каштановых волос.

Лу была на два года младше меня. А я – на той злосчастной стадии подросткового возраста, когда все, включая острые предметы и некоторые фрукты, казалось мне сексуально привлекательным. Но Лу была еще ребенком. Нескладным и маленьким. Ее большие любопытные глаза жадно впитывали окружающий мир. С заурядными чертами лица и мальчишеской фигурой, она была отнюдь не красавицей. А из-за брекетов у нее появились дефекты речи, которых она стеснялась.

– Лу, – протянул я, выгнув бровь. – Твою маму удар хватит, если она узнает, что ты улизнула тайком.

– Мне все равно. – Она встала на цыпочки и протянула мне что-то, завернутое в один из ее практичных свитеров. Я бросил ей джемпер, с восторгом обнаружив под ним отцовскую фляжку с гравировкой, до краев наполненную бурбоном.

– Я знаю, фто ты не любишь охоту на лис, поэтому принесла тебе кое-фто, фтобы… как там папа говорит? Шнять напряжение.

Остальные поехали дальше в густой мшистый лес, окружавший замок Уайтхолл-корт, либо не заметив моего отсутствия, либо оставшись к нему равнодушными.

– Вот ты чокнутая. – Я сделал глоток из фляжки и почувствовал, как напиток обжигает горло. – И как ты только это раздобыла?

Лу просияла от гордости и прикрыла рот ладонью, чтобы спрятать железные скобки.

– Я прокралась в кабинет твоего папы. Меня никто не замечает, так что мне многое сходит с рук!

Отчаяние в ее голосе отозвалось во мне жалостью. Лу мечтала отправиться в Австралию и стать спасателем дикой природы в окружении кенгуру и коал. Ради ее же блага я надеялся, что так и будет. Дикие животные, какими бы агрессивными они ни были, все равно лучше людей.

– Я тебя замечаю.

– Правда? – Ее глаза округлились, засияли ярче.

– Зуб даю. – Я почесал Герцогиню за ухом. Со временем я осознал, что женщинам до смешного легко угодить. – Тебе от меня никогда не избавиться.

– Я не хочу от тебя избавляться! – Пылко воскликнула она. – Я сделаю для тебя все, фто угодно.

– Ах, все, значит? – посмеялся я. Мы с Лу были как брат с сестрой. Она всячески пыталась добиться моего расположения, а я, в свою очередь, убеждал ее, что она милая и заботливая.

Лу нетерпеливо закивала.

– Я всегда тебя поддержу.

– Тогда ладно. – Я был готов продолжить путь.

– Как думаешь, ты когда-нибудь расскажешь родителям, фто ты вегетарианец? – Выпалила она.

А она-то как об этом узнала?

– Я заметила, фто ты не притрагиваешься к мясу и рыбе за столом.

Луиза сунула носок туфли с ремешком в гальку и смущенно потупила взгляд.

– Нет, – холодно ответил я, помотав головой. – Кое о чем моим родителям знать не нужно.

А потом, поскольку говорить нам было больше не о чем, а может, и из страха, как бы отец не увидел, что я отстал, и не бросил меня за это в кухонный лифт, я произнес:

– Спасибо за выпивку.

Я поднял флягу в знак признательности, сжал бока Герцогини ногами в сапогах для верховой езды и присоединился к остальным.

– О, гляди-ка, да это же Пош Спайс. – Бенедикт, средний брат Лу, пальцем ослабил ремешок шлема. – Ты чего задержался?

– Лу дала мне талисман на удачу, Бэйби Спайс. – Я наклонил фляжку в ее сторону.