Распутник

– У нее плохое настроение, – уклончиво сказал я.

– Не волнуйся, это никак не связано с тем, что ты женишься на другой. – Сейлор с крайне довольным видом сунула руку в передний карман узких брюк.

Значит, им все же известно о Луизе.

Белль не скрыла это от подруг. Просто ее это беспокоило недостаточно, чтобы распространяться на эту тему.

– Вы правда уверены, что она не будет возражать, если я женюсь на другой?

Я говорил, как девочка-подросток, которая спрашивала у лучшей подруги, есть ли у нее шансы с Джастином Бибером.

Когда соберусь искать свой характер и манеры Белль, нужно заодно поискать и собственную мужественность.

– Она не будет возражать, даже если ты женишься на пяти разных женщинах. Одновременно, – уверенно ответила Сейлор. – Белль избегает отношений. И моральных принципов, если уж на то пошло.

– Она никогда не влюблялась, – сказала Персефона, тоскливо вздыхая.

– Никогда не хотела с кем-то остепениться.

– Люди меняются, – нерешительно отметил я.

– Только не она, – сказала Эшлинг, озвучив мои самые серьезные подозрения.

– Если ты ждешь, что она признается тебе в любви, и из-за этого откладываешь свадьбу, то не стоит. – Эшлинг опустила руку мне на плечо и виновато улыбнулась: – Белль Пенроуз способна любить только себя, своего ребенка и семью.

Двадцать третья

Белль

Четырнадцать лет

Зима наступает и сменяется весной. Вокруг царит легкая суматоха. Я одерживаю победу в нескольких региональных соревнованиях, и обо мне даже пишут небольшую статью в местной газете, когда мне удается побить рекорд штата. Папа вешает ее на холодильник, потому что, по всей видимости, больше всего на свете любит ставить в неловкое положение.

В марте жена тренера Локена, Бренда, рожает здорового мальчика. К тому времени мы балуемся в лесу уже дважды в неделю. Он ласкает меня ртом, потом мы целуемся, потом он дрочит и подвозит меня в школу. Однажды в свой день рождения он уговорил меня облизать его пальцы, покрытые белой липкой жидкостью, словно леденцы. Он сделал три фотографии. После этого я проплакала всю ночь. Я до сих пор думаю о том, что они хранятся где-то у него в телефоне, и каждый раз, когда вспоминаю об этом, меня начинает тошнить.

Когда мы занимаемся этим в его кабинете (что бывает редко), я замечаю, что стоявшая на столе фотография Бренды пропала. А еще он снимает обручальное кольцо, но только когда мы тренируемся в лесу одни.

Тренер говорит, что они расстались несколько месяцев назад. После беременности Бренда больше не хотела, чтобы он к ней прикасался, а еще говорила гадости о его работе. Например, что он слишком мало зарабатывает и все тому подобное.

Тренер говорит, что хотел бы, чтобы я была его девушкой. Что он водил бы меня в кино, или в красивые рестораны, или просто погулять.

Честно говоря, я начинаю думать, что, возможно, эта Бренда не заслуживает Стива (мне запрещено так его называть, когда мы не одни). Как бы там ни было, это притупляет мое чувство вины из-за нашей интрижки.

Но потом Бренда рожает, и все меняется.