Распутник

Я рухнул к ногам своего спасителя. Святого, который даровал мне свое милосердие. Я задыхался и бился, словно выброшенная из воды рыба. От облегчения обмочил штаны, но вряд ли это кто-то мог заметить.

Подняв взгляд, я увидел Луизу.

– Лу, – прокряхтел я.

Голос стал таким хриплым, что я сам едва его слышал.

– О Дэвви. О господи. Мы должны были встретиться, неужели ты не помнишь? Ты так и не пришел в амбар, и я послала за тобой. Но водитель не захотел выходить из машины, и я попросила его привезти меня сюда. Парадные двери были заперты, но потом я вспомнила, что ты говорил, где лежат запасные ключи…

Она упала на колени и заключила меня в объятия. Ее голос парил надо мной, словно облако, пока я то приходил в себя, то снова терял сознание.

– Я обещала, что всегда тебя выручу, – сказала она. – Как я рада, что успела вовремя.

Мы обнялись на полу. Я припал к ней, будучи намного тяжелее ее, но все же она безропотно выдержала мой вес. С лестницы донесся глухой стук, и в темном коридоре замаячила большая, зловещая, внушительная тень моего отца.

– Что ты наделала, глупая девчонка? – прорычал он со злостью. – Он должен был умереть.

Мечта плакала.

В кои-то веки даже не пыталась это скрыть.

Слезы катились по ее щекам, то попадая в рот, то стекая по шее.

– Не могу поверить, что этот ублюдок заставил тебя такое пережить. Неудивительно, что ты сбежал и отказывался ему подчиняться. Господи. Мне так жаль. Ужасно жаль.

Она сотрясалась всем телом, раскачиваясь из стороны в сторону.

– Ты смотрел смерти в глаза, Дэвон.

– Не моргая. – Я поднес костяшки ее пальцев к губам, наслаждаясь привилегией прикасаться к ней. – Ты рассказала мне, отчего возникла дыра в твоем сердце, и вот почему она возникла в моем. Вот почему я так и не женился. Почему не завел семью. Во мне жило какое-то понимание, что обрести все то, чего я лишил Лу, было бы просто… неправильно. Я обязан ей жизнью.

– Она сделала то, что сделал бы любой порядочный человек.

– Разве? – бездумно переспросил я. – Возможно, я встречал не так уж много порядочных людей в своей жизни.

– Нежелание быть одному – не грех.

– Тогда почему ты обрекла себя на такую же судьбу? – пробормотал я, уткнувшись в ее ладонь.

Белль отстранилась, раскинув руки и ноги в стороны. Надув губы и изо всех сил стараясь не всхлипывать, она стала одновременно похожа и на девочку, и на женщину.

Беременное видение, застрявшее между двумя мирами.

Мудрая не по годам, но слишком напуганная, чтобы влюбиться.

– Смотри, что ты наделал. Я теперь даже не могу ее по-настоящему ненавидеть, – вздохнула Белль. – В конце концов, она тебя спасла. – Она заговорила с фальшивым преувеличенным британским акцентом, к которому прибегала, чтобы скрыть свои чувства, когда страдала.

Я рассмеялся и, накрыв ее своим телом, осыпал поцелуями лицо, слизывая соленые слезы. Развел коленом ее ноги и провел большим пальцем по соску.

Как это похоже на меня – влюбиться в самую чокнутую женщину на свете.

Двадцать пятая

Белль

Четырнадцать лет

Тренер Локен возвращается в школу через четыре дня после рождения сына, Стивена Локена-младшего. Его грудь выглядит шире, улыбка лучезарнее, и не знаю почему, но, клянусь, он кажется более взрослым. Его внезапно появившаяся зрелость вызывает у меня отвращение.