Распутник и чопорная красавица

Куинн застыл на месте, точно громом пораженный, с угрожающе сдвинутыми бровями и сжатыми кулаками. Эзме взяла Катриону под локоть и потащила прочь. Макхит встал между Маклохланом и Рамсли.

— Не совершайте опрометчивых поступков, милорд, — обратился он к Куинну. — Хотя, не спорю, у вас есть все основания…

— Прочь с дороги, Макхит! — сквозь зубы процедил Куинн.

— Да, прочь с дороги! — насмешливо повторил Рамсли. — Как будто его светлость мне что-нибудь сделает!

— Еще как сделаю, — ответил Куинн так холодно и спокойно, что Эзме поняла: он способен убить дурака.

— Утеночек, прошу вас, поедем домой, — взмолилась она, бросив Катриону и подбегая к Куинну.

— Прекрасная мысль! — вторил ей мистер Макхит, также озабоченный ссорой.

С другой стороны к молодому поверенному подошла Катриона.

— Вот именно, — ухмыльнулся Рамсли, — бегите, милорд! Спасайте свою шкуру, как всегда! Помните, почему вы сбежали на Ямайку?

Куинн с принужденной улыбкой повернулся к Эзме:

— Не волнуйтесь, любовь моя. Я согласен с вами: этот тип не стоит того, чтобы его прихлопнули.

Эзме вздохнула с облегчением. Видя, что Куинн отвернулся, Рамсли замахнулся кулаком, метя Куинну в голову, Эзме встревожено вскрикнула, но Куинн успел уклониться от удара. И все же Рамсли задел его нос, из которого на галстук брызнула кровь.

В ответ Куинн набросился на своего врага и осыпал его градом ударов. Рамсли испуганно попятился. Их окружили остальные гости-мужчины; дамы, напротив, спешили отойти подальше.

— Стойте!

Услышав крик Эзме, Куинн обернулся к ней. Воспользовавшись этим, Рамсли бросился в атаку. Но Куинн ждал нападения. Ловко уклонившись, он толкнул Рамсли плечом. Тот поскользнулся и упал навзничь. Куинн наклонился, заломил Рамсли руку и одним движением сломал ее. Хрустнула кость. Рамсли громко вскрикнул, побледнел, как скатерть, и потерял сознание.

Куинн выпрямился, тяжело дыша. Эзме смотрела на него огромными глазами. Радость победы тут же померкла. Да, он защищался, но в ее глазах он, должно быть, выглядит настоящим дикарем… Она снова вспомнила о его беспутной юности!

Охвативший его страх прошел, когда Эзме подбежала к нему с криком:

— Рамсли — подлый трус! Его надо арестовать!

Вдруг Куинну показалось, что нос у него уже не так болит. Лорд Лакбракен громко звал доктора. Куинн вовремя вспомнил, что должен изображать Огастеса, и пожалел о своей несдержанности. Огастес не любил драк и старался их избегать. Куинн же учился драться не в клубах для богатых бездельников, а на улицах, в пивных и игорных домах.

С другой стороны, Огастес надолго уезжал из Эдинбурга… Возможно, он успел чему-то научиться за время своего отсутствия!

Эзме бросилась ему на шею, но почти сразу же отступила.

— У вас сломан нос? — встревожено спросила она, прикладывая к его окровавленному носу платок.

Несмотря на данное себе слово не прикасаться к Эзме, Куинн вдруг захотел поцеловать ее, чтобы доказать, что ему хорошо.

Он нехотя ощупал лицо и поморщился.

— Ничего страшного, хотя нос, черт… ужасно болит, — сказал он, забирая у нее платок и вытирая кровь с подбородка. — Надеюсь, этот напыщенный болван получил по заслугам!

— Я тоже на это надеюсь! — воскликнул, подходя к ним, Макхит. За ним спешила взволнованная Катриона. — Так как он нанес удар первым, вы можете подать на него в суд за нападение!

— И пусть оплатит испорченный костюм, — добавила Эзме, совсем как Джейми во время обсуждения дела с клиентом.

Куинн многозначительно кашлянул. Может быть, Эзме наконец вспомнит, что не должна демонстрировать свои обширные познания? Правда, ее слова угрожали их положению гораздо меньше, чем его действия.

— П-по крайней мере… так мне кажется, — с запинкой продолжала Эзме. — Дорогой папа оказался в таком же положении после того, как его забрызгала грязью проезжающая карета. Его лучшее пальто было испорчено безвозвратно!

— Что ж, — заметил Куинн, — сейчас справедливость восторжествовала.

Сквозь группку женщин к ним пробилась леди Эльвира.

— Он умер? — воскликнула она, в ужасе глядя на лорда Рамсли.

Друзья перевернули его на спину, но он по-прежнему лежал в обмороке.

— Не волнуйтесь, Он жив, и ему ничто не грозит, — спокойно ответил Куинн. — Если моя кровь запачкала ваш пол, я готов заплатить за уборку.

— Запачкала мой?.. — пробормотала леди Эльвира, внимательно осматривая пол. — Неужели это… кровь?!

— Кто-нибудь, поддержите ее! — приказал Куинн, когда леди Эльвира пошатнулась.

Несколько дам поспешили на помощь хозяйке, а Эзме прошептала Куинну на ухо:

— По-моему, нам лучше уйти!

— Согласен! — кивнул он.

Окошко в карете было открыто, и внутрь попадал свет уличных фонарей. Эзме и Куинн молчали. Куинн сидел в углу, в тени. Эзме видела его лицо, лишь когда карета поворачивала. Она понимала, что ему больно, но Куинн, подобно многим мужчинам, старался не показывать виду.