Распутный век

М-м де Помпадур, хотя она постоянно ошибалась в выборе генералов и все возлагали на нее вину за ослабление Франции, продолжала почитать себя великим политиком. Бездумность ее простиралась до такой степени, что она решила отпраздновать Парижский договор как победу. По ее приказу король, слабовольный, как и всегда, объявил трехдневные торжества и приказал установить на площади Людовика XV (сейчас площадь Согласия) свою конную статую. Эта статуя была настолько тяжела, что потребовалось семь кранов, чтобы водрузить ее на пьедестал. Тридцатью годами позже на том же самом месте Людовик XVI при известных обстоятельствах лишился головы. Между двумя событиями прослеживается определенная взаимосвязь…

ЛЮДОВИК XV ПОСЫЛАЕТ С ПОРУЧЕНИЕМ КАВАЛЕРА ДЭОНА, ПЕРЕОДЕТОГО В ЖЕНСКОЕ ПЛАТЬЕ

У этого посла столько очарования, что простой юбки достаточно, чтобы смутить мужчин.

П. СОРЕЛЬ

Вне всякого сомнения, без м-м де Помпадур этой столь разрушительной войны не было бы. Однако несправедливо умолчать о той роли, которую в этом деле сыграл «амфибия» (по выражению Вольтера) — загадочная, необычная личность, в течение двух веков остающаяся загадкой для историков,

В 1750 году жил в Париже красивый светловолосый юноша, слегка похожий на женщину. С первых же часов своего существования он был отмечен судьбой. Звали его Шарль-Женевьева д'Эон. Умный, образованный, ловкий фехтовальщик, поэт, всеми любимый и известный, он все-таки был несчастлив — природа обделила его мужественностью. Говоря в изысканной манере одного из его биографов, «жизненная сила прилила к его черепу, оставив его конечности». Короче говоря, он был импотентом. Многочисленные его друзья, а среди них были известные развратники Грекур Пирон, Сент-Фуа, Безенваль и другие, пытались помочь в его несчастье — предлагали ему различные возбуждающие снадобья и подкладывали в его постель одно обворожительное создание за другим. Но — таковым и оставался.

Неожиданный случай позволил этому достойному кавалеру выйти из своего болезненного состояния. Однажды вечером — было это в 1755 году, — когда он сидел рядом с графиней де Рошфор, очаровательная дама, не думая ни о чем плохом, провела рукой по его волосам. Это прикосновение возымело более сильное действие, чем шпанская муха. Юный д'Эон словно наэлектризовался, все его тело задрожало, он испытал дотоле неведомое ему чувство — и в двадцать шесть лет вдруг расцвел… Смущенный, покрасневший, он под довольными взглядами друзей, наблюдавших за этой сценой, вышел из салона… Что же касается м-м де Рошфор, то от ее живого взгляда тоже ничто не укрылось — она влюбилась в прекрасного юношу.

* * *

Через несколько дней герцог де Нивернэ объявил, что по случаю масленицы в доме его имеет место быть костюмированный бал… Наш кавалер, у которого был тонкий стан, маленькая нога и жидкая борода, решил переодеться женщиной. Увлеченная этой идеей м-м де Рошфор предложила ему один из своих бальных туалетов. Шарля-Женевьеву это сильно взволновало. «Уже сама мысль, — писал он в „Мемуарах“, — надеть платье графини, почувствовать на коже одежду, обнимавшую когда-то грудь этой обворожительной женщины, слышавшую удары ее сердца, заранее наполнила меня непередаваемым блаженством». Он согласился. Вечером в праздник масленицы, разнаряженный, накрашенный, причесанный, превращенный горничными графини в восхитительную девушку, он с друзьями отправился к герцогу де Нивернэ.

…Нарядные пары кружились при ярком свете люстр, незаметно наблюдая за двумя знатными гостями — королем и м-м де Помпадур. Маркиза сияла… Людовик XV, опершись о колонну, рассеянно наблюдал за молодыми женщинами, бесстыдно выставлявшими перед ним свои прелести в надежде быть замеченными… Когда друзья вошли в бальный зал, произошло нечто необычное. Послушаем Гайардэ: «…Праздник был в разгаре, но… тсс! Королевское боа, пресыщенное удовольствиями, подало признаки жизни. Король зашевелился, рот его приоткрылся, голова приподнялась… Тише! Его взгляд стал напряженным — он начеку, он приметил добычу… Кто она? Это был кавалер д'Эон в своем прелестном наряде… Завороженный король подозвал верного Ле Беля и поручил ему организовать встречу с этой мадемуазель. Камердинер подошел к группе молодых людей и тихо осведомился у Сент-Фуа об имени прекрасной особы.

— Это моя кузина, — обиженно ответил тот.

— Мсье, король хотел бы с ней познакомиться. Если вы соблаговолите оказать его величеству эту услугу — считайте, что вам повезло.

Сент-Фуа, едва удерживаясь от смеха, сделал вид, что колеблется.

— Хорошо… подождите минутку… Что надо делать?

— Его величество через час удалится. Вам достаточно будет привлечь вашу кузину в соседний маленький будуар. Об остальном я позабочусь.

Заручившись обещанием молодого человека, Ле Бель поспешил сообщить королю, что вечер закончится для него приятнее, чем начался. Между тем Сент-Фуа, кое-что задумавший, направился к кавалеру д'Эону.