Распыление. Дело о Бабе-яге (СИ)

Раздалось несколько негромких хлопков — по нам стреляли. Мне пули были не страшны, а если Маша выполняет мои указания, ей — тоже.

Комната, в которую мы попали, миновав коридор, колыхалась, будто я сидел в аквариуме с зеленоватой водой. Значит, времени осталось мало. Вихрем пролетев через нее — столы и стулья разлетались веером, как обычные щепки, я вырвался на волю. Маша была рядом, но из участка по нам продолжали стрелять.

Навалившись, мы синхронно захлопнули створки тяжелых дверей. Маша уже тащила какой-то железный прут, и я, просунув его в ручки, завязал узлом. Теперь точно не выберутся. Разве что двери с петель снять…

Праздношатающаяся публика начала с интересом прислушиваться к воплям, доносившимся из полицейского участка.

— Пленный маг вырвался на свободу и громит полицию! Граждане! Помогите совладать с супостатом… — закричала Маша, встав на высоком крыльце, как на трибуне.

Народ как ветром сдуло.

Мы быстро пошли по улице.

— Цела? — спросил я на ходу.

— Вроде бы…

Возле обочины заметили чей-то шарабан. Не церемонясь, я рванул ручку и усадил Машу на водительское место. Упал на сиденье с другой стороны, вырвал из-под панели провода и соединил их накоротко. Мотор взревел, запахло жареной картошкой.

— Я же не умею. — запротестовала Маша.

— Заодно и научишься. Рули к Пеликану!

Толчками шарабан выехал на середину улицы и покатил с горки. На крыльце Агентства, которое, как я припомнил, находилось ровно напротив полицейского управления, сидел громадный пес с черным пятном на ухе и пристально глядел нам вслед.

— Что это было? — спросила Маша. Она сидела, напряженно выпрямив спину и вцепившись в баранку обеими руками.

— Сцепление отпусти. — посоветовал я. — А теперь газу…

Шарабан поехал ровнее.

— От тебя пули отскакивали. — она напряженно ворочала руль, из-под колес в панике разлетались куры. — Тебя должны были в решето превратить. Как ты это сделал? Без Пыльцы…

— Это не магия. — наконец сердце замедлилось до привычного ритма. Предметы обрели четкость, а воздух стал легким и прозрачным.

— А что тогда?

— Умение.

— Умение?

— Ну, вроде как боевое искусство. Наш тренер по футболу, Сан-Саныч, называл это именно так. Он в Советском спецназе служил…

— А причем здесь футбол?

— Ну, официально Академия — гуманитарный вуз. Я, например, на историческом учился. Мифотворчество кочевых народов… Военной кафедры у нас не было, только спортивная секция.

— Ага. Понятно. — она бросила на меня короткий взгляд, но тут же с новой силой вцепилась в руль. — А меня бы в вашу академию взяли?

— Тебя? Запросто. — хотел добавить: — Хочешь, я с Лумумбой поговорю? — и осекся. В груди заболело.

— Приехали! — вдруг сказала Маша и нажала на тормоз. Я едва успел выставить руку, чтобы не разбить нос. — Что теперь? Снова это своё умение включишь?

— Не могу. Второй раз такой нагрузки сердце не выдержит.

— О…

— Попробуем по-хитрому. — она молча выгнула бровь. — Подожжем, к свиням собачьим, этот курятник и посмотрим, какие птички из него вылетят.

— Ты с ума сошел? Нас же как раз за поджоги вешать собираются!

— Вешать нас собираются за шеи. А поджог… Лумумба как-то сказал: если тебя обвиняют незаслуженно, нужно вернуться и заслужить. — я развернулся к Маше всем телом. — Понимаешь, нужно доказать, что мадам Елена — магичка. Если все это увидят…

— Ты точно с ума сошел. Спятил. С глузду двинулся. Она не может быть магичкой.

— Почему?

— Она не переносит Пыльцы, я тебе уже говорила. Если б она могла колдовать, она бы освободила Бабулю от заклятия!

— Ты уверена? А может, именно она его и заколдовала? Может, он узнал про нее что-то нехорошее, и таким образом Елена заставила Бабулю молчать?

Маша какое-то время беззвучно открывала и закрывала рот, очень походя на удивленную золотую рыбку.

— Она ведь его любила. — беспомощно повторила она. — Это правда. Даже после… После того, как он начал превращаться в Зверя, она продолжала к нему ходить. Я знаю, я видела. Я видела, как она плачет.

— Маша… — сзади раздался нетерпеливый гудок. — У нас один-единственный шанс всё проверить. Мы должны её спровоцировать. Или пан, или пропал.

Она глубоко вздохнула, а потом кивнула.

— Ты прав. Я должна знать. Если это она… Если Бабуля погибнет…

— Еще не всё потеряно. Убьем Бабу-Ягу, и заклятье спадет! — меня охватил безумный кураж. — А Бабуля вновь станет самим собой…

Сзади сигналили всё истеричнее, но у Маши уже горели глаза.

— Что будем делать?

Глава 22

Маша

Ванька сошел с ума. Через какой-нибудь час нас собираются повесить, а он хочет устроить еще один поджог. И что, вы думаете, он хочет подпалить? Зеленый Пеликан! Самое роскошное казино в городе…

Здание огромное, в пять этажей. На первом — кабаре и ресторан, два других занимает собственно казино. Выше — "комнаты для девушек" — подразумевается, что они там живут… Еще должна быть административная часть — всякая там бухгалтерия и персонал.

Вот интересно, сегодня тоже будет концерт? Развлекательная программа: первым номером — повешение, затем ужин в ресторане и танцы…