Рассечение Стоуна

Рядом со мной появился Дипак, полностью готовый и экипированный. Я сделал было шаг назад, чтобы перейти на другую сторону стола, но Дипак покачал головой.

— Оставайся на месте, — велел он и расширил ретрактором рану, чтобы мне было видно пространство под диафрагмой.

Я обложил тампонами сначала печень, потом селезенку, ладонями вычерпал большие сгустки, оставшиеся в брюшной полости, туго затампонировал живот и таз. Ни единого кровоточащего сосуда в поле зрения.

Можно прерваться и передохнуть.

— Остановили мы кровотечение? — спросил я Рональдо.

— Как же, остановишь его, — буркнул тот, пожал плечами и склонился над своим аппаратом, как бы желая сказать: во всяком случае, хуже не стало. Этих слов я от него и ждал.

Я принялся осторожно вынимать тампоны, начав с точек, где существовала самая маленькая вероятность кровотечения. Таз был чист — ничто здесь не фонтанировало. Я извлек тампоны вокруг селезенки. Если сравнить брюшную полость с комнатой, предметы обстановки, находившиеся посередине, оказались насколько возможно сдвинуты в сторону, и стало видно, что делалось за ними. Если бы лило из порванной аорты или ее ветвей, на задней стенке брюшины — в ретроперитонеальном пространстве — появилось бы вздутие, гематома. Но и здесь было чисто.

У меня появилось зловещее предчувствие, что кровит откуда-то из-за печени. Там полно темных мест, попробуй загляни или перекрой. Именно там проходит полая вена, самая крупная вена во всем организме, по которой поступает к сердцу кровь из нижних конечностей и туловища. С ней связаны короткие печеночные вены.

Я убрал тампоны от печени. Ничего.

Я мягко потянул за печень, чтобы заглянуть под нее.

В пустую брюшную полость моментально хлынула кровь. Я поспешно отпустил печень, и кровотечение прекратилось. Пока не притронешься к печени, все замечательно. Как это выразился Соломон, проводя операцию в горах? При таких травмах хирург видит Бога.

— Оставим все, как есть, — сказал Дипак.

— И что теперь?

— Кровит из разреза на коже и из всех мелких вен. У него кровь не сворачивается, — произнес Дипак негромко. Чтобы хорошенько его расслышать, я принужден был наклониться поближе. — При таких обширных травмах это неизбежно. Мы их вскрываем, льем жидкости, температура падает… Мы до того разбавили кровь, что свертываемость оказалась на нуле. Затампонируй пространство вокруг печени и на этом остановись. Положи его на интенсивную терапию, где мы сможем его согреть, перелить плазму и кровь. Через пару часов, если он останется жив и ситуация стабилизируется, мы займемся им снова.

Я обложил печень тампонами и уложил на место тонкую кишку. Зашивать рану мы не стали, стянули края бельевыми зажимами.

— Сейчас примчатся пересадочники, позаимствуют у убитого им человека роговицу, сердце, легкие, печень и почки, — сказал Дипак. — Эта операционная больше, пусть хозяйничают здесь.

Двумя часами позже раны у пациента перестали кровоточить. Из-за нагромождений аппаратуры подобраться к Шейну Джонсону-младшему — так его звали — оказалось нелегкой задачей. Его родственники находились в приемной, пытаясь объять необъятное. Вливание плазмы, подогретой крови заметно подняло Джонсону-младшему кровяное давление и температуру тела. Он был живой, хоть и одной ногой в могиле.

— Отлично, — сказал Дипак, осмотрев пациента и взглянув на часы. — Приступим к части второй.

На этот раз мы оказались в операционной поменьше. Рональдо был по-прежнему мрачен. Лицо и конечности Джонсона-младшего отекли, капилляры не выдерживали закачиваемых в него объемов. Но мы были вынуждены лить и лить, чтобы поддерживать давление, — все равно что удерживать воду в дырявом ведре.

Дипак настоял, чтобы я снова встал справа. За несколько секунд простыни были сдернуты, кожа продизенфицирована и зажимы с раны сняты.

Дипак направил мои пальцы на связку сосудов, ведущих к печени.

— Отлично, — сказал он, — пережми здесь.

Это был маневр Прингла. Я перекрыл подачу крови к печени, тем временем Дипак удалил последний тампон и приподнял печень. Сразу полилась кровь, превратив сухое чистое операционное поле в хлюпающую кровавую массу.

— Отпускай, — произнес Дипак. — Этого-то я и боялся. Полая вена порвана. Поэтому маневр Прингла не помогает, кровь все равно идет.

У некоторых людей нижняя полая вена слегка заглублена в печень. У нашего пациента печень укутывала сосуд. Когда Джонсон-младший пролетел по воздуху и ударился об асфальт, печень сдвинулась с места и короткие вены оторвались от полой, оставляя рваное отверстие.

Дипак попросил нить на длинном иглодержателе. По его сигналу я приподнял печень, и он попробовал вонзить иглу у конца разрыва. Но не успел он разглядеть дырку на сосуде, как поле залила кровь.

— Господи, — вырвалось у меня (я нарушил основополагающее правило: ассистент должен помалкивать), — как же мы ее зашьем?

— Нет ничего проще, — сказал Дипак, — только печень мешает.

Неужели он стал отпускать шуточки во время операции?