Рассеять тьму

Чувства медленно возвращались ко мне. Осознание чудовищной безнравственности и неправильности того, что только что случилось, навалилось на меня своей тяжестью.

Я всегда надеялась, что первый раз у меня случится с тем, кого я люблю, с тем, для кого я сама буду что-то значить. Что физическая близость между нами станет естественным продолжением наших чувств.

Адейр был практически первым встречным. Он меня ненавидел, да и я к нему особенной нежностью не пылала. Он мне и не нравился даже! Как же так получилось, что человек, чужой и чуждый во всём, мог подарить мне такое удовольствие? И если бы это действительно был первый встречный, с которым мне больше никогда не пришлось бы встретиться, но нет! Это проклятый кузен, чтоб ему пропасть!

Двоюродный брат? Какой кошмар!!!

Я чувствовала себя грязной. Как от такой грязи отмыться? Мне хотелось раствориться в воздухе и переместиться за тысячу миль от этого места, чтобы никогда-никогда-никогда больше с Адейром не встречаться!

Но как не избегала я смотреть в его стороны, он всё-таки перехватил мой взгляд. Адейр глядел на меня с вызовом, прищурив глаза, время от времени облизывая вспухшие от наших поцелуев, потрескавшиеся на ветру, губы.

Господи, какой позор. Как это выдержать? Мне отчаянно хотелось лупить кулаками по листьям, разбрасывая их в разные стороны и кричать, кричать, кричать.

От одной мысли что вот такой, с растрёпанными волосами, смятыми юбками, в плаще в следах влаги, со вспухшими губами мне придётся пройти через половину парка и замка, возможно, попасться на глаза Вину, Ньюту, не говоря уже о Лоуэле, я почувствовала, что ломаюсь.

Как же было стыдно!

А кто поручиться, что эта тварь со змеиными глазами, кошак ободранный, станет обо всём молчать? Парни редко держат язык за зубами. Как же не похвастаться очередным трофеем? Тем более, что он наглядно продемонстрировал весь уровень своего уважения ко мне. Да я его, уважения, наверное, и не стоила?

Как такое могло случиться? Как я допустила?! Это даже изнасилованием не было – я сама позволила ему это сделать. Я почти добровольно рухнула в эту звериную, животную страсть.

Жаль, что люди не умеют сбрасывать с себя тела, как змеи. Будь на это хоть малейший шанс, я бы так и сделала.

Словно разряды тока проходили по нервам, заставляя сглатывать воздух и слёзы.

– Так и будешь там сидеть? – окликнул меня Адейр. – И молчать?

– Ненавижу тебя. Лучше бы ты скормил меня зомби!

– Позволь с тобой не согласиться. Зомби тебе порадовать нечем, с питательной точки зрения ты ничего особенного собой не представляешь – мяса-то на костях почти нет. Хотя, если честно, ты вообще ничего особенного собой не представляешь. С любой точки зрения.

Как он меня бесил – слов нет. И делал это осознанно, как опытный экспериментатор нажимал на клавиши и прислушивался – что дальше?

Не собираясь ему подыгрывать, я повернулась к Адейру спиной, и постаралась, насколько могла, привести себя в порядок, очищая одежду от пятен, собирая рассыпавшиеся длинные волосы в низкий пучок на затылке. Сама себе я напоминала наполненный до краёв бокал, из которого в любой момент вот-вот выплеснется ядовитое содержание.

Ступать вперёд следует плавно. Очень плавно.

– Эй, ты куда?

Отвечать я демонстративно не стала.

– Я не разрешал тебе уходить!

Он что?! Издевается?!

Я только прибавила шаг и в следующий момент передо мной как в дурацком мультике сплелась зелёная стена из ветвей и листьев.

– Какого чёрта?! – зло всплеснула руками я, оборачиваясь. – Ты кем себя возомнил? Убери это. Немедленно!

– Или – что?

– Если я сейчас не уйду – не знаю, что сделаю. Возможно, попытаюсь тебя убить?

– Всё интересней и интересней, – насмехался он. – С тобой не соскучишься.

– Ты мне отвратителен. И не надейся, слышишь, что эта выходка сойдёт тебе с рук. Я не вещь, которую можно использовать по своему желанию. За случившееся ты ответишь.

– Как?

– Как и положено за любое насилие.

– Не гони, дорогая. Я тебя не насиловал – я доставил тебе удовольствие.

– Удовольствие, которое доставляется без согласия и разрешения, такое же насилие, даже хуже – это издевательство. Плевок в душу! Я тебе отомщу.

– Вопрос прежний – как? Обвинишь в насилии? Кто тебе поверит? Ну, положим, если даже и поверят, ты же знаешь, что в таких случаях симпатии всегда на стороне насильника, а не жертвы? Я бы на твоём месте на стал позориться.

– Тебе привычней позориться на своём. Можешь быть уверен, я подниму такую шумиху, что после сегодняшнего ты ко мне на пушечный выстрел не подойдёшь. Не посмеешь.

– Вот тут ты дважды ошибаешься, Вероника. Во-первых, ещё как посмею, я ж не робкого десятка парень. А, во-вторых, кто сказал, что он мне нужен – второй раз? Думаешь, ты так восхитительно хороша? Ты неуклюжая, неумелая и нелепая девственница. Да ты ничего не смыслишь в удовольствии.

– По-твоему поведению я так и поняла. Тебе ни капельки не понравилось.

– Я хотел тебя унизить и унизил! Большего мне от тебя не надо.

На щеках его от злости выступил нездоровый румянец, глаза блестели.