Рассекатель. Книга 3 Начало конца

– Не буду ничего скрывать, – вздохнул Никита, – мы действительно проводили жесткую политику, но того требовало время. Ты знал, что за симпатии к коммунистическим идеям карали смертью? Праведный союз развернул такой же террор, – он скривился, сдерживая гнев, – ты слышал о Пакинской резне? Не знаю, как ее называют ваши историки, но мы именуем ее Трагедией двадцать четвертого перуниона. Мы потеряли тысячи товарищей в тот день!

– О чем ты говоришь? – непонимающе нахмурился Александр. – Неужто о Пакинской чистке?

– Наверное, Пакин ведь город, который основал Лю Хенг, – начал объяснение Никита, – и он всегда был центром коммунистического движения, в нем даже находился главный штаб до его перенесения в Красноград, нашу столицу. Когда уже был создан С.С.К. и мы начали строительство коммунизма, к нам шло все больше и больше разумных, и во многих странах вспыхивали восстания. Разумеется, эта ситуация не нравилась другим государствам, никто не хотел терять свою власть, почти никто, лишь парочка стран изъявили желание присоединиться к нашему Союзу Свободных Коммун. Тогда же, в качестве реакции, появился Праведный союз, и первой их акцией стала резня в Пакине. После нее в городе не осталось ни одного коммуниста, население запугали, а разумные по всему континенту пришли в ярость. Так и началась война.

– Я читал об этом, но в книгах все же была другая точка зрения, – произнес Александр, пытаясь вспомнить то, что читал давным-давно. – Коммунисты хотели захватить власть в Пакине, который формально был частью империи Лонг, а затем начать покорение остальной страны. Уже стянули туда свои силы, но Праведный союз провел блестящую операцию и благодаря героям, в особенности Серафиму Рассекателю, были ликвидированы коммунисты Пакина. То есть, они просто нанесли превентивный удар.

– Историю пишут победители, – отрешенно проговорил Никита, – а в той войне мы проиграли, и теперь все это выглядит как превентивный удар... Враг переиграл нас… сперва Луций предал нашу группу, из-за него погиб Яньди, затем Вивальди пропал в землях драконов. Говорили, что его убил Серафим Рассекатель, но мы не верим в это. Вивальди сильнейший из нас, даже сильнее Лю Хенга. Хотя понятно, что Серафим как-то победил его. Великий человек, жаль, что наш враг.

– Он мой дед.

– Я знаю, Андрей говорил, что нас придет освободить внук врага.

– И он мертв.

– Я зна… ЧТО?! – воскликнул Никита, резко останавливаясь. – Серафим Рассекатель мертв?!

– Я лично видел его бездыханное тело, собственно, так я и получил меч, – кивнул Александр. Он уважал своего деда, даже восхищался им, и это было еще одной причиной неприятия кровавой секты, ведь Серафим с ними воевал.

– Я думал, что он передал тебе меч по собственной воле, как наследнику, по старости лет… – удивленно проговорил Никита, – хотя, если подумать, кто в здравом уме отдаст такой могущественный артефакт? Он мертв… Его убили?

– Да, – кивнул Александр, – его убил Совет.

– Я… не понимаю, – покачал головой Никита, – почему они напали на него? Я всегда знал, что их интересовал Рассекатель, но отобрать его у Серафима значило вызвать недовольство народа, ведь его почитали как героя, наравне с богами, а может и больше, но почему тогда меч у тебя?

– Тело дедушки не досталось Совету, его унес с поля битвы Адриан. А спустя сто лет я нашел его гробницу, и теперь меч у меня, – ответил Александр, вспоминая тот день.

Тогда он познакомился с Асурой и именно его он называет теперь дедулей, а не Серафима Рассекателя, которого ни разу и не видел в жизни, хотя Асура в любом случае его прапрадед.

– Понятно, это очень хорошо, что Совет не смог заполучить Рассекатель.

– Они бы все равно не смогли его использовать.

– Почему?

– Только потомки Асуры могут, – улыбнулся Александр.

– Ха-ха-ха! – рассмеялся Никита, – так ты еще и потомок легендарного Демона. Мы почитаем его как первого бунтовщика против Совета.

– Он жив.

– ЧТОООО!? – у Никиты глаза на лоб полезли от такого откровения.

– Правда, он спит сейчас, но как только я излечусь, Дедуля проснется, – слегка улыбнулся Александр.

– М-да, ты меня уже дважды потряс, – потер свой лоб, как бы смахивая пот, Никита.

– Да, но мы чуть не ушли от темы, – серьезным тоном проговорил Александр, – что насчет экспериментов?

– Они были, – сразу кивнул Никита, – но в основном на добровольной основе, ты даже не представляешь, как много желающих помочь в общем деле было в те дни. Благодаря их жертве, мы смогли значительно продвинуться в развитии медицины и стать сильнее.

– В основном? А кто еще был?

– Враги народа и закоренелые преступники. Не думаю, что тебе их должно быть жаль.

– Хм, – Александр кивнул.

– И не думай, что у вас таких экспериментов нет, и не было. Думаешь, что только мы такие кровавые?

– Ну… вы же буквально кровавые практики, – абсолютно серьезным голосом произнес Александр.

– Кхм, – кашлянул Никита, – в общем, история пишется кровью.

– А что насчет Луция? Он был ребенком, когда его продали в рабство, чем он заслужил такое отношение? Я-то сам не против рабства, строго говоря, но вы ведь за равенство.