Рассекатель. Книга 4 Обожествление

– Моя сила иной природы, он не способен подавить ее, – потирая грудь, проговорил Вейж.

Из-за ран Баошенгдади пошатнулся и повалился на землю.

– Это наш шанс! – крикнул Никита, обнажая клинок. – Бей его, други!

Издав боевой клич, он бросился вперед. Никита вбежал по одной из лап на тело Баошенгдади и начал кромсать его. Крату, увидев это, воодушевился и ринулся в бой. Он рубанул по еще одной лапе и отсек ее. Адриан не желал стоять в стороне, хоть и был ранен. Высоко подпрыгнув, он весь заискрился и, выставив единственную руку вперед, влетел в Баошенгдади. Адриан прожег дыру в теле бога жизни и запустил молнии внутрь. Баошенгдади затрясся в судорогах. Из него брызнула желтая кислота и, попав на тело Адриана, начала разъедать его. Астероп хотел телепортироваться, но Баошенгдади не собирался отпускать героя. Из дыры, что Адриан проделал в новом теле бога, вырвались корни и, обвив Астеропа, затянули его внутрь.

Внутри тела Баошенгдади Адриана стремительно разъедала кислота, он не мог вырваться. Трансформация подавлялась, простые удары не работали, и Астероп осознал, что пришло время умирать. Ему оставалось жить считанные секунды. Тогда он решил уйти на своих условиях. Он громко и весело рассмеялся, а затем сжег свою жизненную силу, тем самым взрывая себя.

– Во имя всемогущего Бога!

Колоссальной мощи взрыв рванул внутри Баошенгдади. Он совсем забыл, что кто-то может решиться самоуничтожиться, поскольку сам никогда бы этого не сделал, продолжая бороться до конца. Взрыв алых молний разорвал его изнутри и испепелил новое тело, осталась лишь огромная драконья голова, сила Адриана затронула даже душу Баошенгдади. Бог жизни завопил и замер.

Никиту и Крату отбросило в разные стороны, а Вейж и Филипп успели защититься барьером.

– Он умер? – прокряхтел Крату, поднимаясь с земли.

– Это взрыв был поразительной силы, – с уважением в голосе проговорил Филипп, – Возможно, Баошенгдади превысил лимит регенерации?

– Адриан… – прошептал потрясенный Никита.

– Баошенгдади как минимум два раза использовал способность фениксов к возрождению… – задумчиво произнес Вейж, – даже мы не можем так часто использовать ее.

– Я вновь ощущаю силу крови, – Никита осознал, что его тело исцеляется.

Он вздохнул, осознавая, что больше никогда не увидит Адриана. Долгое время они были врагами, но между ними было много общего, и Никита всегда уважал Астеропа. Последние часы они провели вместе, сражаясь бок о бок против чудищ, и это могло бы стать началом прекрасной дружбы, но сбыться этому было не суждено.

– Это ведь Адриан? – спросил Филипп, до этого он не задумывался о том, что в их команде появился незнакомец с силой молнии.

– Да, – кивнул Никита, – ушел как герой…

– Не время для скорби. Ты чувствуешь жизненную ауру Баошенгдади? – спросил подошедший Андрей Швитский.

Никита закрыл глаза, сосредотачиваясь на обнаружении.

– Нет, – покачал головой Никита, – я не ощущаю ее.

– Значит, он действительно мертв, – выдохнул Крату.

– Где-то здесь должна быть эссенция, – сказал Андрей.

– Может быть, она внутри?

Никита направился к драконьей морде, которая была громадной и превышала рост Стендаля. В руках Никиты появился огромный кровавый клинок, которым он замахнулся и рубанул по ней, но… внезапно из разреза вылетел живой Баошенгдади и, вонзив свою ладонь в грудь Никиты, раздавил его сердце.

– Умри! – сквозь зубы проговорил бог жизни.

Стендаль пошатнулся и повалился на землю.

– Никита! – воскликнул Крату.

Баошенгдади исчез и появился позади него, быстрым движением руки он снес ему голову с плеч, а затем еще несколькими ударами рассек тело на части.

– Посмотрим, восстановишься ли ты после этого… – пробормотал бог жизни.

В одно мгновение Никита из рода Стендаля был убит. Уже три героя пали в битве с Баошенгдади, а судьба Крату висела на волоске. Бог жизни вновь использовал сущность Венто, а расслабившийся Швитский не успел его остановить.

– Ты! – только и успел выкрикнуть Филипп.

Баошенгдади переместился к нему и нанес удар. Но тут его ладонь встретилась с клинком из черной стали. Это был Швитский. Андрей тяжело дышал, частое ускорение тела и души вредило ему, но он и так недосмотрел, он мог спасти Крату и Никиту, но не успел вовремя среагировать.

– Ты слаб, – спокойно произнес Баошенгдади, – сколько еще ты продержишься?

Андрей не отвечал, у него не было сил на разговоры. Он сжал зубы и использовал максимум энергии для собственного ускорения. Теперь даже Баошенгдади замедлился, сущность Венто не могла превысить способности эссенции времени. Швитский нанес ряд стремительных ударов, рассекая тело бывшего учителя на мелкие части.

«У каждого есть предел, даже у Вас», – думал Андрей.

Он оказался поражен не меньше остальных. Даже с эссенцией жизни его учитель не должен был быть таким сильным. Это многочисленные эксперименты изменили его. Именно благодаря своим опытам Баошенгдади обрел воистину невиданную доселе мощь.

Измельчив на мелкие кусочки тело учителя, Андрей кашлянул кровью и, обессиленный, осел на землю. Он почти превысил собственный лимит, и теперь ему нужен был отдых.