Рассекреченные страницы истории Второй мировой войны

Начальник отдела контрразведки этой дивизии (фамилию не помню) обратился ко мне, представителю фронта, с “щекотливым” вопросом: “Как быть?” Оказалось, что в одной из частей их дивизии объявился один из героев-панфиловцев сержант Добробабин…

Начальник контрразведки еще сообщил, что на свой запрос в порядке проверки всех вторично мобилизованных полевыми военкоматами на освобождаемых территориях, он получил ответ, что Добробабин, став полицаем, действовал против оккупантов, предупреждая население и срывая многие готовившиеся акции оккупантов.

С. А. Шехтер, майор в отставке (г. Харьков)»

«Уважаемая редакция!

Пишет вам Крымова (Рубашка) Елена Филипповна. Я родилась в с. Перекоп в 1925 г. и жила там до 1951 г. Прочитала статью о судьбе Ивана Добробабина и невольно вспомнила все пережитое в военное время. Я помню, когда он вернулся в Перекоп и когда он стал работать в старостате. Мы, молодежь, все его считали своим человеком. Много раз Иван Евстафьевич нас и лично меня спасал от угона в Германию. Весной 1943 г. у нас забрали корову. Я побежала, нашла его, и он сделал все, чтобы нам корову вернули, хотя это было очень нелегко сделать. Все было уже так давно, но я хорошо помню — он работал как советский человек и Родине нашей не изменил. С благодарностью вспоминает Ивана Евстафьевича и моя дочь Дуброва (Гирич) Анна Мелентьевна. Е. Ф. Крымова, (г. Петропавловск-на-Камчатке)».

Оперативно откликнулась на мой очерк военная прокуратура. Работавший в то время главным военным прокурором генерал-лейтенант юстиции Б. С. Попов сообщил редакции «Правды» о возбуждении производства по вновь открывшимся обстоятельствам по уголовному делу Добробабина. И хотя Б. С. Попов обещал проинформировать редакцию о результатах расследования и принятом решении, долгие месяцы военная прокуратура хранила молчание.

За это время ростовские и алмаатинские кинодокументалисты, а также их коллеги из Центрального телевидения подготовили четыре фильма, непосредственно связанных с нашей темой: «Судьба», «Подвиг и подлог», «Четвертая похоронка», «Неоконченная война Ивана Добробабина». Причем съемки делались и в Перекопе, где живые свидетели подтвердили свое положительное мнение о Добробабине.

Представляется очевидным, что новые свидетельства по столь затянувшемуся делу, все записанные на кинопленку показания следовало бы внимательно и непредвзято изучить.

Но военная прокуратура поступила иначе.

Как только в феврале 1990 г. фрагменты из видеофильма «Судьба» были показаны по ЦТ, буквально через два дня генерал-лейтенант юстиции А. Ф. Катусев — новый главный военный прокурор, — срочно направил в соответствующие организации Ростова-на-Дону, Алма-Аты и руководству ЦК указующий циркуляр. Ссылаясь на «безупречность (!?) следствия 1947–1948 гг.» по делу сержанта-панфиловца, генерал-лейтенант юстиции сделал прокурорское предписание о том, что «пропагандирование Добробабина как героя-панфиловца нецелесообразно». И можно себе представить, в условиях начавшегося процесса гласности наш борец против всяких альтернативных мнений преуспел: во всяком случае, демонстрацию по ЦТ фильма «Подвиг и подлог» ему удалось тогда заблокировать[210].