Рассекречено. Правда об острых эпизодах советской эпохи

На заседании Политбюро 25 февраля 1925 года проект Дзержинского основательно смягчили, приняв постановление «О Разведупре», с грифом «совершенно секретно», разумеется. Первый же пункт гласил: «Активная разведка (диверсионные, военно-подрывные группы и пр.) в первый период ее существования была необходимым дополнением наших военных мероприятий и выполняла возложенные на нее из центра боевые задачи». В переводе с партийного новояза этого означало: не было никакой самодеятельности – была нужная работа по приказу центра, читай: Политбюро. В постановлении утверждалось, что «с установлением более или менее нормальных дипломатических отношений с прилегающими к СССР странами» от Разведупра якобы «неоднократно давались директивы о прекращении активных действий». Но, мол, тут-то и пошла полная самодеятельность, поскольку «приобретенные за предшествующий период традиции у организованных за рубежом групп, а также слабость руководства со стороны коммунистических партий стихийно нарастающим движением зарубежного крестьянства, из которого комплектовались кадры диверсионных групп активной разведки, не давали возможности организационно руководить этими группами, часто не соблюдавшими даваемые директивы. Отсюда целый ряд выступлений, причинявших вред нашей дипломатической работе и затруднявших работу соответствующих коммунистических партий». Особенно умиляет пассаж про «зарубежное крестьянство»: в этот разряд, видимо, записали таких матерых диверсантов, как Орловский, Ваупшасов, Корж и Рабцевич.