Рассекречено внешней разведкой

Могу впервые назвать полное — и правильное — имя нашего героя: Вальтер Франц Мария Штеннес. Фамилия Стеннес постоянно резала ухо немцам. «Ст» — это непривычно и даже несколько затруднительно для их артикуляции. Они даже не знают города с названием Сталинград! Символом военной катастрофы в минувшую войну для немцев стал Шталинград, а Сталин и по сей день остается Шталиным. «Штеннес», — подтвердили мне немецкие историки. Откуда взялась коррекция фамилии на англоязычный лад, сейчас уже трудно выяснить. Но я тем не менее буду придерживаться ее в дальнейшем, дабы не сбивать с толку читателей разночтениями. Раз уж существует канон…

Первую скромную журналистскую лепту в работу по прояснению кое-каких установочных, как говорят в разведке, данных на Вальтера Стеннеса мы уже внесли. Начиналась же эта работа в 1939 году с сообщения советского разведчика Николая Тищенко, работавшего в ту пору под дипломатическим прикрытием в гоминьдановском Китае. Перед первой конспиративной встречей с немецким любимцем Чан Кайши он направил в Москву шифротелеграмму. «Прошу проверить Вальтера Стеннеса по учетам Центра и высказать ваши соображения о целесообразности установления с ним контакта» — вот главное, что волновало Тищенко.

Стеннес отнюдь не запутался в сетях советской разведки. Но он осторожно, через посредника, давал понять, как следовало из сообщения Тищенко, что был бы не прочь сам прибиться к нашему берегу. Естественно, к донесению из Китая в Центре отнеслись с особым вниманием. Начальник разведки Павел Михайлович Фитин дал указание поднять дела по Германии и составить справку на Стеннеса. Выполнить задачу, вероятно, было несложно: разведка, оказывается, долгое время присматривалась к Стеннесу как к одному из возможных лидеров антигитлеровской оппозиции. Я не видел той справки, на теперь это, пожалуй, и неважно. Осмелюсь высказать предположение, что я сегодня располагаю куда более богатым материалом о Стеннесе, — о том, кем и (что особенно важно) каким был этот человек. Надеюсь, разведчиков мое заявление не обидит. Ведь в противном случае не стоило бы и браться за перо.

Но делить Стеннеса нам тем не менее незачем. И я не могу не пересказать ключевой для нашей истории диалог Тищенко и Стеннеса во время их первой конспиративной встречи. Она состоялась 14 марта 1939 года на квартире у немца. Первые фразы — что-то вроде светского разговора о политической погоде, зондаж.

Почувствовав взаимопонимание, Стеннес стал более конкретен.

Гитлер говорил своим генералам, что при захвате Австрии и Судет никто из великих держав не выступит против Германии. К сожалению, он оказался прав. Я считаю своим долгом предупредить вас, что Германия активно готовится к войне против СССР. Моя информация основывается на достоверных источниках.

Что вас побуждает к подобной откровенности? Вы понимаете, что я должен задать этот вопрос, — сказал Тищенко и, выслушав собеседника, произнес: — Я понял: цель вашей жизни — уничтожить режим Гитлера.

Но не только это. Когда Гитлер будет низвергнут, необходимо, учитывая особенности нынешней международной обстановки, заключить союз, какое-то соглашение между Германией, СССР и Китаем. Этот альянс станет базой их успешного экономического развития, без каких-либо территориальных притязаний с чьей бы то ни было стороны.

Стеннес еще долго делился своими планами на случай развязывания Гитлером новой мировой войны. Тищенко находил в них немало здравого смысла. Но особый интерес у него вызвало последовавшее вслед за этим открытое предложение сотрудничества.

В мои обязанности советника Чан Кайши входит также руководство его разведкой, — сказал Стеннес. — Я обмениваюсь здесь информацией с представителями разведок США, Англии и Франции. Я мог бы на «джентльменской» основе делиться информацией и с Советским Союзом, но не раскрывая моих источников. Мой опыт подсказывает, что так будет наиболее безопасно для всех, особенно для тех лиц, которые мне доверяют.

Нам нужны союзники в борьбе против Гитлера, и в вашем лице мы видим единомышленника и друга. Что же вы хотите взамен? У нас деловой разговор, и мой вопрос, надеюсь, не выглядит неуместным.

За все, что я буду вам передавать, я прошу только одного: помочь мне проехать в Европу через СССР, когда для этого наступит время.

Понятно было, что Стеннес кое-что не договорил, рассчитывая на сообразительность партнера. Но в Москве после тщательного анализа сочли предложение Стеннеса искренним. На Лубянке завели личное дело особой секретности, закодировав его как «Друг».