Расшатанные люди

Юлиана глушит в себе желание увидеть настоящую Зою, а не могилу с крестом, в которой на самом деле лежит непонятно кто.

А Евгений? Ему какая выгода от этой огромной лжи? Подумать только, все они пытались ради шутки переписать ее жизнь!

Юлиана звонит Илье. Пора расставить все точки над «и».

Он отвечает быстро, но вместо знакомого «Привет-привет», она слышит усталое:

– Здравствуй…

– Я сегодня была на месте аварии, – с ходу начинает Юлиана, – и знаешь, вряд ли по той дороге я бы доехала до твоей матери.

Илья напряженно молчит, и она продолжает:

– А сейчас я смотрю на настоящую статью из Интернета, и там нет ни слова обо мне.

– Значит, ты узнала правду, – выдыхает Илья, и Юлиана слышит в его голосе откровенную радость и долгожданное облегчение. – Я бы все равно не смог дальше это скрывать.

– Так, может, объяснишь?! Зачем понадобилось убивать наш брак ложью?

– Объясню, но не по телефону. Это все Гроссмейстер… Где ты сейчас?

– В торговом центре «Пантеон», – напряженно отвечает Юлиана.

Гроссмейстер… Где-то она уже слышала это имя.

– Я приеду через пару часов. Дождись меня и… Юлиана?

– Да?

– Я люблю тебя.

Юлиана поджимает губы и сбрасывает вызов.

* * *

Лидия слишком стара для подобных игр. Еще пару лет назад у нее были силы и энергия, однако непутевый сын не смог довести дело до конца. Хотя ей казалось, что она воспитала его сильным и жестким. Но он не рос в беспробудной нищете, как она, не знал, что такое вечная нужда, и поэтому не понимал, как важно порой бывает заглушить совесть.

Позавчера Лидия провела вечер, утешая Илью и стараясь не вспоминать, что именно она стала причиной его проблем. Чертова любовь, чертова наркота!

Лидия откидывает покрывало и впервые за день встает из постели. Уже поздний вечер, и если открыть окно, то можно вдохнуть холодную изморось, покрывшую деревья и траву. С сумеречного неба стерты все звезды. Вот и в темных глубинах ее души девять месяцев назад разыгрались нешуточные страсти, которые задушили в зародыше осторожность.

Лидия разглядывает в зеркале свое уставшее лицо. Нельзя лечить мигрень красным вином. Побочный эффект сразу выползает в виде мешков под глазами и гадких брыльев, которых еще вчера не было. Она вздыхает. Молодость не вернуть, даже если в тебя влюбляется красивый, сильный мужчина. Как же его звали? Теперь, когда она вспомнила, что под действием наркотиков рассказала любовнику о том, как отравила отца Юлианы, постепенно стали всплывать и другие детали. Евгений, да, его звали Евгений, и от его насыщенных духов, напоминающих запах костра, пробирала дрожь.

Что еще?.. Еще она помнит, как он целовал ее и шептал, что у него никогда не было подобной женщины. И Лидия повелась, словно молодая дурочка. Ей хотелось ему верить, и она поверила. В угаре, в дыму наркотического бреда – господи, Лидия даже не может вспомнить, какую дурь они курили! – она провела незабываемый месяц. А потом он исчез. Теперь она сообразила, что это случилось на следующий же день после того, как она рассказала про Клавдия и бледные поганки. Попеременно хохоча и плача над своей погубленной душой, душой убийцы.

Тогда она не связала эти два события. А стоило бы…

И сейчас Евгений, взяв пафосный псевдоним Гроссмейстер, шантажировал Илью. Да, у него не было официальных доказательств, в тюрьму их не засадят, но Юлиана будет в ужасе от такой правды. Это скажется на отношениях сына и невестки, хотя, похоже, их уже и так не спасти, каких отчаянных усилий ни прилагал бы к этому Илья. Похоже, его обвели вокруг пальца, заставив плясать под чужую дудку.

Размеренный стук в дверь заставляет Лидию напряженно замереть. Слишком поздно для гостей. У Ильи есть ключ. К тому же на двери висит звонок.

Лидия накидывает на плечи пеньюар и в домашних меховых тапочках выходит в коридор. Одинокой женщине жить в загородном доме сложно. И страшно.

Она смотрит в глазок, но фонарь освещает пустую подъездную дорожку. Никого. Может, она перепила вина?

Лидия осторожно приоткрывает дверь и замечает на пороге черный конверт. На нем белыми прописными буквами выведено: От Клавдия…

От страха перед глазами проносятся золотые искры. Лидия быстро поднимает конверт и закрывает дверной замок на три оборота. Сердце ускоряет бег, пульс просто зашкаливает. Руки дрожат так, будто она неделю пьет не просыхая. Лидия вскрывает письмо и достает белый квадрат. На нем безликим почерком написано: Молчи, иначе…

Что иначе – догадайся сама, но как только Лидия переворачивает послание, все становится ясно. Ком встает в горле, а желудок скручивает от острой боли. Она видит фотографию своего сына. На ней избитый до крови Илья привязан к стулу, его голова измученно опущена на грудь.

Молчи, иначе твоего сына убьют.

V

Однажды у моря…