Расшифрованная «Белая Гвардия». Тайны Булгакова

При Скоропадском он служил в юридическом отделе военного министерства в звании сотника кандидатом на военно-судебную должность. В декабре 1917 года Карум покинул Киев и вместе с братом Булгакова Иваном, которого мать, опасаясь петлюровской мобилизации, отправила с зятем, прибыл в Одессу, а оттуда в Новороссийск. Прототип Тальберга поступил в белую Астраханскую армию, ранее поддерживавшуюся немцами, стал здесь председателем суда и был произведен в полковники. Возможно, это обстоятельство подсказало Булгакову повысить Тальберга до полковника в пьесе «Дни Турбиных». Бывший начальник штаба Киевского военного округа генерал Н.Э. Бредов, знавший Карума еще по его деятельности в исполнительном комитете Киевской думы, при переходе Астраханской армии в состав Вооруженных сил Юга России генерала А.И. Деникина настоял на его увольнении. Так что слова Тальберга в романе, что он может рассчитывать на покровительство Деникина, который был командиром его дивизии, звучат злой иронией. Только благодаря влиятельным знакомым Каруму удалось получить должность преподавателя права в Феодосии, куда было эвакуировано Константиновское училище. В Феодосию он и уехал в сентябре 1919 года, забрав с собой из Киева жену. К зятю в Феодосию отправился и брат Булгакова Николай, раненый в октябрьских 1919 года боях в Киеве. Возможно, это обстоятельство побудило писателя связать будущую судьбу Николки в «Белой гвардии» с Перекопом. После того как в апреле 1920 года главнокомандующим стал П.Н. Врангель, Карум ушел из училища и стал военным представителем при латвийском консуле в Крыму, а также работал юристом в Феодосийском уездном кооперативном союзе. Он вместе с женой остался в Феодосии и при красных, снова стал преподавать в стрелковой школе и в 1921 году вернулся вместе с школой в Киев. В конце пребывания белых в Крыму Карум в качестве адвоката взялся защищать арестованных феодосийских большевиков, участвовавших в кооперативном движении. Большевики, которых он защищал, дали Каруму самые положительные рекомендации. В Феодосии у Леонида с Варей 10 апреля 1921 года родилась дочь Ирина. Карум остался преподавать в стрелковой школе, которая в 1921 году была переведена в Киев.

В 20-е годы жизнь семьи Карумов в материальном отношении наладилась. В 1922–1926 годах Леонид Сергеевич был помощником начальника и начальник учебной части Киевской объединенной школы им. Каменева, а потом стал военным руководителем и профессором Киевского института народного хозяйства. Он носил в петлицах и на рукаве ромб, что тогда соответствовало генеральской должности. Вот что доносили о нем сексоты ОГПУ в середине 20-х годов: «Среди преподавателей, чувствуется, много всякой «сволочи», но дело свое они, очевидно, знают и делают хорошо… Подбор преподавателей, в особенности офицерья, больше всего зависит от Карума. Карум – это лиса, которая знает свое дело. Но, вероятно, нет… в школе более ненадежного человека, как Карум. В разговоре о политработе и вообще с политработниками он даже не может сдержать язвительной улыбки… Есть у него и большая склонность к карьеризму… Учебой ворочает начальник ученой части Карум, который много времени уделяет работе на стороне (лекции читает в гражданских вузах и живет за 7 верст от школы). Сам очень толковый, способный, но все на скорость отделывает».

Карум свидетельствовал в мемуарах: «В 1924 году наша семья, я, Варенька, Ирочка, и мама моя, становились на ноги и уже жили хорошо». Однако благополучие длилось недолго. Первый звонок прозвенел 5 ноября 1929 года. В этот день Карум был арестован как бывший белый офицер и обвинен в участии в мифическом заговоре. Заступничество нескольких большевиков, которым Карум помогал в 1920 году в Крыму, выступая адвокатом на их процессах, на этот раз спасло его. Через два месяца, 9 января 1930 года, Леонида Сергеевича освободили. Однако из училища и института уволили. Карум отправился в Москву, где стал преподавателем военных дисциплин в МГУ. 12 января 1931 года он был вновь арестован и на этот раз отправлен на пять лет в концлагерь в Минусинск, но благодаря ударному труду освободился через три года, после освобождения был сослан в Новосибирск, где к нему присоединилась Варвара Афанасьевна вместе с дочерью, продав квартиру в Киеве. В отличие от Елены Турбиной в «Белой гвардии» и особенно в пьесе «Дни Турбиных», сестра Булгакова Варя мужу никогда не изменяла. Сохранилась ее записка, переданная супругу после ареста: «Любимый мой, помни, что вся моя жизнь и любовь для тебя. Твоя Варюша». Здесь Карум преподавал немецкий язык, а позднее возглавил кафедру иностранных языков в Новосибирском медицинском институте, а в 1948 году добился снятия судимости. Варя также преподавала немецкий язык в Новосибирском педагогическом институте.