Расшифрованные космические знания

«Все растущее на земле прозябает и питается ветрами, — пишет св. Андрей Кесарийский, — при их же содействии плавают и по морю». «Ветер есть тончайшая стихия… От себя воздух не имеет света, но существует некоторая другая сущность, откуда идет свет. Ветер же есть движение воздуха». Молящаяся за мужа Ярославна сознавала ту связь, которая существует между Творцом ветра (= «Ветрилом ветра»), Святым Духом, с его земным (но проявляющим ту же волю) действием. За обращением к Ветру-Духу следует воззвание к Святой Троице: «Светлое и Тресветлое Солнце!..»

В древности люди представляли гром как Слово Божие, а ветер как Божие Дыхание: «Возгремел на небесах Господь, и Всевышний дал глас Свой. И явились источники вод, и открылись основания вселенной от грозного гласа Твоего, Господи, от дуновения духа гнева Твоего» (Пс 17:14–16).

Космологические представления индоевропейцев, сформулированные в христианский период «Голубиной книгой», также свидетельствуют о соотношении грома со словом Божиим и ветра с Его дыханием:

Оттого у нас в земле ветры пошли —

От Святого Духа Саваофова,

От [в]здыхания от Господнего;

Оттого у нас в земле громы пошли —

От глагол пошли от Господних.

(ср.: Исх 9; 19; 20; Иов 37:2; Пс 76:19; 80:8; 103:7; Сир 43–18; Ин 12:29; Отк 10:3 и т. д.)

На вопрос: «Отчего зачались ветры буйные?» — «Голубиная книга» неизменно отвечает: «Ветры буйные от Святого Духа». В другом варианте эта мысль еще более развита: «Ветры буйные от Святого Духа — самого Христа, Царя Небесного». Вопросы «Голубиной книги» аналогичны вопросам Тора карлику Альвису из Старшей Эдды:

— …как ветер зовут, что дальше всех носится,

в разных мирах?

— Люди Ветром зовут,

а боги — Летящим,

он Ржущий у асов,

Ревущий — у турсов,

Шумящий — у альвов,

а в хель он Порывистый.

У русских бытовала пословица: «Ветер — Божий Дух». В Астраханской губернии пловцы, садясь в лодку, всегда произносили при этом: «Святый воздух, помоги нам!». Но не только в Поволжье и прикаспийских районах, а практически на всей территории расселения славян благоприятный ветер связывался с веянием незримого Духа. Родственность души, духа и ветра глубоко переживалась религиозным сознанием народа, находя выражение в символе свастики.

СОЛНЕЧНЫЙ ВЕТЕР

«Весь запас нравственных идей представляется народу в его раннюю эпоху бытия как священное предание, как великая родная старина, как святой завет предков потомкам», — отмечал Ф. И. Буслаев.

Некоторые искусствоведы заявляют, что глубинная связь между нынешними народными мастерами и символической традицией утеряна. Конечно, странно было бы утверждать, что, живя в современном мире, можно полностью сохранить мировосприятие, характерное хотя бы для прошлого века. Еще нелепее приписывать крестьянам доскональное владение метафизикой Библии (хотя такое случалось), а тем более Вед — иначе они были бы, наверное, не земледельцами, а философами и богословами. Но даже для большинства специалистов очевидно, что многие образные представления русского крестьянства, живущие в его устной и материальной культуре, содержат воспоминания народа о далеких исторических эпохах.

Память народная простирается в глубь истории, и носители этой памяти — песенники и сказители, вышивальщицы и ткачихи, резчики по дереву. Они сохраняли бесценное достояние, передавая от поколения к поколению кроме своего умения еще и знание о том, чтоони изображают.

Настоящий мастер почти всегда сумеет определить, что изобразил другой. «Солнце всем погодам» — так прочел одну из росписей знаменитой умелицы У И. Бабкиной (1889–1977; д. Гринево Каргопольского р-на Архангельской обл.) резчик по дереву А. И. Петухов (1919–1989; пос. Волошка Коношского р-на той же обл.). На расписной тарелке изображены три развертывающихся свастичных круга, вложенные один в другой. И действительно, силе ветра подчиняются три стихии: Воздух, Огонь и Вода. Из их сочетания складывается погода. Ведическое имя Бога Agira,как отмечал еще М. Касторский, в санскритском языке совпадает с названием Солнца — «всемирного или воздушного пламени».

Представление о Солнце как о лике божества, созерцающего с небесной высоты Землю, присуще всему античному миру. Эллины верили, что Гелиос «взирает с высоты на Землю своим проницательным оком и если усмотрит какое-нибудь безнравственное, оскорбительное действие, совершенное людьми, то отвращает свое лицо и покидает небо». Мысль о гибели Солнца сопровождала картину разрушения Вселенной.