Расшифрованный код Ледового человека: От кого мы произошли, или Семь дочерей Евы

Будучи моряком и прекрасным профессионалом, Кук заинтересовался вопросом о происхождении народа, обнаруженного на этих дальних, разбросанных островках. На протяжении трех своих плаваний он отмечал сходство внешнего облика и языков у островитян, живущих в таких отдаленных местах, как Гавайи, Таити и Новая Зеландия, и пришел к выводу, что сходство это говорит об их общем происхождении. Но где она, их общая родина? Полинезийская традиция тоже говорит о древней родине предков, Хавай-ики, но не уточняет ее местоположения. Куку было прекрасно известно, что тихоокеанские течения и ветра направляются с востока на запад через океан, от Америки к Азии. Если бы полинезийцы были родом из Азии, им пришлось бы преодолевать течения и двигаться наперекор господствующим ветрам; если их родина Америка, те же природные силы превращались в помощников, и очень могущественных для путешественников. Испанские мореплаватели, которые первыми из европейцев начали освоение Тихого океана, могли пересечь его только в одном направлении,— с востока на запад. Отплыв со стоянок в Центральной Америке к Филиппинам, они просто не смогли вернуться домой тем же путем из-за господствующих в этом районе течений, им ничего не оставалось, кроме как двигаться по направлению к Японии и Аляске, а потом вдоль тихо­океанского побережья Северной Америки спуститься на юг. Если уж галеоны испанцев, великолепные, мощные корабли, чудо навигаторского искусства, были бессильны против сил природы, могли ли утлые суденышки первых полинезийцев противостоять им?

Одна особо снисходительная и доброжелательная группа западных антропологов высказывалась в том смысле, что полинезийцы были слишком невежественны, чтобы сознательно отправиться в подобное рекогносцировочное путешествие, особенно если в этом путешествии требовалось преодолевать пассатное течение. Убежденность была настолько твердой, что гипотезу об американском происхождении островитян они считали не нуждающейся в дополнительных доказательствах. На их взгляд, примитивный и никчемный народец мог добраться до островов единственно возможным путем — потерялись в открытом море во время рыбной ловли и просто дрейфовали, пока их не прибило к берегу. Никого совершенно не интересовало, что в этом случае на рыбную ловлю, видимо, надо было отправляться целыми семьями, со всеми пожитками, скотом и запасом съедобных клубней таро на борту. Этот отталкивающий пережиток — отголоски отношения белых колонизаторов — многие полинезийцы чувствуют на себе и сегодня. Доказательство их азиатского происхождения могло бы раз и навсегда покончить с оскорбительной бессмыслицей и доказать, что предки островитян были великими мореплавателями.

Противоречия в представлениях европейцев о происхождении населения полинезийских островов насчитывают два столетия. С одной стороны, археологические находки и лингвистические особенности, домашние животные и сельскохозяйственные растения убедительно свидетельствуют в пользу происхождения полинезийцев из Юго-Восточной Азии. С другой — традиционной была гипотеза, совсем недавно возрожденная норвежским антропологом Туром Хейердалом, согласно которой родиной первых жителей Полинезии являются два американских континента. Среди наиболее весомых доказательств американского происхождения — широкое распространение на островах Полинезии кумары, или сладкого картофеля, родиной которого, вне всяких сомнений, являются Анды в Южной Америке. Хейердал в своих книгах проводит и другие параллели: в языках, мифологии и кое-каких археологических находках, например, каменные изваяния гигантских голов, найденные на острове Пасхи, которые поразительно напоминают стиль древних инков. Но самым убедительным из доказательств явилось само по себе знаменитое первое путешествие Тура Хейердала в 1947 году на бальсовом плоту (тростниковом) «Кон-Тики», на котором члены экспедиции проплыли, точнее, продрейфовали четыре тысячи миль от берегов Южной Америки до островов Туамоту неподалеку от Таити. Конечно, то, что современным ученым удалось продемонстрировать, что такое путешествие возможно, не означает, что именно оно и было проделано полинезийцами, но для большинства «Кон-Тики» остается решительным аргументом.

Раздраженные тем, что эффектно продемонстрировал Хейердал, серьезные антропологи, которые кропотливо, по кусочкам подбирали доказательства азиатского происхождения полинезийцев, в своих статьях дали волю чувствам. Просматривая их в библиотеке Раротонга, я был шокирован тем, сколько яда капало со страниц в тех местах, где упоминались теории Хейердала. Антропологи и не могли прийти в восторг от его идей, но мне, новичку и невежде в этой области, казалось, что его доводы достойны восхищения. Как странно, подумал я, что ученые мужи, обычно столь сдержанные и умеренные, вдруг теряют эти качества, стоит прозвучать имени замечательного норвежца.