Расшифрованный Сталин

Над этой директивой не «потешался» только ленивый. В том числе попытался ее покритиковать и сам Жуков:

…Ставя задачу на контрнаступление, Ставка Главного Командования не знала реальной обстановки, сложившейся к исходу 22 июня. Не знало реальной обстановки и командование фронтов. В своем решении Главное Командование исходило не из анализа реальной обстановки и обоснованных расчетов, а из интуиции и стремления к активности без учета возможностей войск, чего ни в коем случае нельзя делать в ответственные моменты вооруженной борьбы… [95]

Стоп! О какой Ставке Главного Командования говорит Георгий Константинович? Сия ставка была образована только на следующий день! [96] То есть авторство этого документа – Наркомат Обороны и Генштаб (Маленков – комиссар, «око партии»). И если этот документ составлялся Жуковым «из интуиции» («на коленке»), то тот же Маленков задал бы совершенно справедливые вопросы: «А где, собственно, план? Чем Вы занимались там, в Генштабе, последние полгода?» – после чего Георгий Константинович подписывал бы не директивы, а протоколы допросов…

Директива № 3 – это и есть отражение выбранного советским руководством плана вступления СССР в войну, а не какая-то там импровизация. Как бы это ни горько было читать авторам и почитателям «оригинальных» версий, которые «по крупицам» выискивали «неизвестные факты», ломали головы над их трактовкой… А между тем истина, как видим, лежала 70 лет на самом видном месте.

Разъезд 22 – 23 июня «консультантов» в помощь командующим фронтам, где разворачиваются основные события, также опровергает сентенции об импровизации «из интуиции», а говорит о четком и продуманном плане:

– на Юго-Западный фронт, где наносится основной контрудар, выезжает герой Халхин-Гола и начальник Генштаба (ну где же еще быть автору плана, как не там, где разворачиваются основные события?!) генерал армии Жуков;

– на Западный фронт, где задача – сдержать главный удар немцев и нанести вспомогательный удар, выезжает «мастер активной обороны» маршал Шапошников и герой советско-финской войны, успешно действовавший против «линии Маннергейма», маршал Кулик (если вспомнить, что за Сувалками – хорошо укрепленная Восточная Пруссия, то выбор вполне логичен);

– на Северо-Западный фронт, имеющий сходные с Западным, но более ограниченные задачи, отправляется теоретик маневренной обороны генерал-полковник Городовиков. [97]

Это больше, чем преступление, это ошибка

Отчего же период контрнаступления РККА продлился всего неделю и успешно не завершился уже к августу 1941 года в районе Одера? Ведь думаю, было бы уместно думать о варианте развития событий, когда Сталин не стал бы «добивать зверя в логове», ведь «эуропейцы» еще не успели бы устроить геноцид на оккупированных советских территориях и даже начать осуществление «окончательного решения еврейского вопроса» (просто не было бы ни Бабьего Яра, ни холокоста, ведь конференция в Ванзее состоялась в реальной истории только в январе 1942 года). Почему же основной вариант уже в начале июля пришлось заменить резервным, и из-за краткости его они практически слились, в связи с чем абсолютное большинство наших соотечественников не могут различить этого исторического нюанса?

Все исследователи сходятся на том, что к концу июня Западный фронт практически развалился, что и послужило причиной катастрофы начального периода войны.

Согласен! Но только с тем, что именно развал Западного фронта и стал причиной срыва советского контрнаступления и замены основного варианта вступления в войну СССР на резервный («активная оборона»). Ведь катастрофой произошедшее назвать нельзя! Катастрофа – это то, что случилось с Францией годом раньше. Капитулировав на 44-й день боевых действий [98], она прекратила свое историческое бытие, к которому ее вернула победа СССР и лично позиция товарища Сталина на переговорах с союзниками. [99]

Умные исследователи видят причину развала Западного фронта в чрезвычайной силе удара агрессора и его качественном и количественном превосходстве. Исследователи поглупее говорят о предательстве генералитета, т.е. о преступлении.