Расшифрованный Сталин

Цели этого «кидка» очевидны: Британия «белая и пушистая» борется за свободу, совместно со своими официальными союзниками, ее неофициальный союзник «плохой парень» Гитлер отправляет потенциальных граждан Израиля вместо Палестины в трубы крематориев, контроль за нефтеносными районами Ближнего Востока, путями в жемчужину Британской империи – Индию безоговорочно остается у Великобритании. СССР и даже США «курят бамбук», ну а сионисты…

Ну да, конечно, хороший парень Ротшильд, но вот такая оказия приключилась – ничего, мы тебе часть нефтеприбылей откатим, проглотишь холокост – ведь нужных людей и из Рейха и оккупированных им территорий вывезли (такса на выезд из Будапешта для еврея в 1944-м была 1000 долларов, выехало в Швейцарию 1684 еврея, учитывая, что уезжали и до 1944 года, цифра значительная! [139]), а в крематории пошел рабочий скот, хоть и еврейский.

В разгар холокоста 1944 – 1945 годов на стол Сталину начали ложиться сообщения разведки о том, что США получат атомную бомбу в течение ближайшего года. Не доверять разведке у Иосифа Виссарионовича не было оснований, и вопрос «Как удержать США и Запад от агрессии против СССР на фоне ядерной монополии?» стал чрезвычайно актуальным. Как говорил Ленин, «промедление смерти подобно…».

Не использовать по полной еврейский фактор, который на протяжении всей Великой Отечественной успешно использовал СССР, было бы для Сталина непозволительной роскошью. Он прекрасно понимал, что до ситуации гарантированного взаимного уничтожения Запад не оставит попыток покорить Россию, и сразу же после Второй начнется Третья мировая, сначала «холодная» и «странная». В силы прикрытия от Третьей мировой войны двинул свои еврейские дивизии…

Еврейские дивизии Сталина в бою

И задачи, которые решили в конце концов евреи под руководством Сталина, далеко выходят за рамки задач, которые могли бы решить сотни дивизий действующей армии.

Даже экономический эффект (который мы реально можем оценить, так как до военного, слава богу, не дошло) от деятельности еврея Оппенгеймера – это сотни и сотни миллиардов рублей, которые Сталин сумел направить в фантастически быстрое восстановление страны.

А силой удара скольких дивизий можно измерить деятельность Еврейского Антифашистского Комитета или талантливого пропагандиста Ильи Эренбурга с его «Убей немца!»? [140]

Да и Мехлис, как мне представляется, очень уж демонизирован нынче. Роль этого человека, наркома Госконтроля – по сути, личной разведки Сталина, еще нуждается в объективном освещении. Так что в тактическом союзе Сталина с сионистами не было ничего противоестественного политике СССР – это выглядело как консолидация еврейского народа для достижения цели с более чем 2000-летней историей.

Знанием Ветхого Завета, на уровне богослова, Иосиф Виссарионович обладал.

Безусловно, иллюзий по поводу сионистов Сталин не питал, но бить врагов при помощи других врагов – высший пилотаж в политике ему был привычен и доступен: в 1939 году при помощи врага Гитлера он нанес удар врагу Черчиллю и придушил польских «шакалов», в 1941 – 1945-м при помощи врага Черчилля разгромил врага Гитлера, почему бы теперь при помощи врагов сионистов не нанести удар по врагам – США и Великобритании?!

Сразу после нападения нацистской Германии на Советский Союз, 17 июля 1941 года, член правления Еврейского агентства для Палестины Э. Нойман и заведующий отделом международных отношений Всемирного еврейского конгресса раввин М. Перцвейг побывали у советского посла в Соединенных Штатах Константина Александровича Уманского. Уманский был ярким и необычным человеком. Много лет он работал корреспондентом ТАСС в Европе, а потом руководил отделом печати в наркомате иностранных дел. Он иногда переводил беседы Сталина с иностранными гостями, понравился вождю и получил его фотографию с надписью «Уманскому. Сталин». Такая награда была поважнее любого ордена. В тридцать шестом году Константина Уманского отправили в Америку полпредом. Он очень любезно и с интересом встретил представителей сионистского движения.

Первым был вопрос о разрешении некоторым евреям выехать из России в Палестину или в другие страны, – описывали гости беседу с советским послом. – Мы предложили начать с обсуждения возможности выезда для тех евреев, которые приехали в Россию из мест, находящихся к западу от рубежа, который г-н Уманский назвал «линией Керзона». [141]