Рассинхрон

Детектив повернул голову.

– Ну.

– Кто из них доминантки? – спросил старик.

– Эти пятеро, – показал пальцем Ингрейв. – Они ярче остальных.

Старик улыбнулся.

– Все восемь.

– Как?

– Очень просто. Три девушки находятся здесь уже больше года. Пять других – где-то пять-шесть месяцев.

30.

– Эй-эй! – К отцу с сыном придвинулся патлатый. – Так это что, доминанты здесь не выживают?

– Выживают, – сказал старик. – Но окружающее пространство словно выпивает их доминанту. Если они не вернутся вовремя в свой мир, возможно, их ждет участь рядового отражения, оставшегося без хозяина.

– Это какая участь?

– Распад. Смерть. В течение двух-трех лет.

Патлатый нахмурился.

– Эй! – повернулся к Ингрейву он. – Так это все вранье про свободу? – «Винчестер» его словно бы случайно выбрал целью колено детектива. – Всего три года, а потом обратно копией работать? Я за три года…

– Заткнись, – оборвал его Ингрейв. – Эти тебе сейчас и не такого наговорят. Видел умников в борделе?

– Я говорю сущую правду, – никак не хотел успокаиваться старик.

– Ты тоже заткнись, – наставил на него пистолет детектив.

– Папа! Не стоит! – с испугом сказал молодой доминант и потянул отца вниз.

– Лео, – дрожащим голосом произнес старик, и в его глазах стыло искреннее недоумение, – я же не соврал ни в едином слове. Почему я вдруг должен молчать?

Он все же дал опустить себя на пол.

– Послушай сына, – сказал Ингрейв, – это сохранит тебе жизнь.

– А я вот не понял, – патлатый наставил ружье уже в грудь детективу. – Что получается-то? Мне не нравится, когда меня начинают держать за дешевое отражение.

– А ты нечто другое? – ухмыльнулся Ингрейв.

Несколько секунд они сверлили друг друга взглядами. Элла Фитцджеральд пела о летнем времени.

– А ты сам?

– Я – рассинхрон!

– Действительно? – приподнялся старик. – Это же очень интересно! Феномен рассинхрона совершенно не изучен. А уж его носители и подавно! Просто потому, что это очень редкое явление. Возможно именно вы являетесь, так сказать, ниткой, что сшивает оба мира.

– А не наоборот? – спросил Ингрейв.

– Это как раз можно выяснить. Если...

Патлатый стукнул каблуком по столику.

– Хватит! Мне нужен ответ!

В холле вдруг установилась тишина. Элла Фитцджеральд смолкла. Никто не пошевелился. Стало слышно, как под потолком медленно крутятся, поскрипывая, лопасти вентилятора.

– Все же ты не совсем свободен, – сказал Ингрейв. – Тебе хочется убить меня, как твоему доминанту – Хэнка.

– Что?

– Не направляй на него ствол! – потребовала горничная, сжимая револьвер двумя руками.

– Да!

К горничной присоединился официант. Кажется, у него был «вальтер», модель 38. Но снятый с предохранителя или нет, Ингрейв не знал.

– Вы вообще не вякайте!

Два охранника, сторожившие людей за дальними столиками, двинулись в центр холла, чтобы поддержать патлатого.

За их спинами Ингрейв увидел мужчину в синем пиджаке, рубашке со стоячим воротником и с набриолиненным коком над узким лбом. Он появился из левого коридорного рукава и всплеснул руками:

– Боже! Что здесь происходит?

Охранники оглянулись. Патлатый повернул голову. А Ингрейв отреагировал единственно возможным для себя способом – нырнул вниз, под «винчестер».

И выстрелил.

31.

Патлатого швырнуло на диван. Ружье под пальцами ослабевшей руки послало заряд картечи в сторону лифта. Поднялся визг. Серый свитер патлатого под кожаным пиджаком принялся намокать красным.

Дальше случилась звонкая перестрелка, в которой Ингрейв на несколько секунд потерял ощущение, где свои, а где чужие. Стреляли, казалось, все, стреляли кто куда. Те, кто не стрелял, лежали, стараясь быть как можно незаметней.

Мужчина с коком визжал громче всех. Патлатый пускал розовые слюни. Старик-доминант смотрел на Ингрейва полными ужаса глазами. А что ему мог сказать Ингрейв? Рассинхрон, господин исследователь.

Он выхватил из руки патлатого «винчестер». Бумм! Бумм! – рявкнуло ружье в сторону засевших за одним из диванов охранников. Полетели клочки ткани. Какая-то фигура упала на дальнем плане. Дьявол! Кажется, он подстрелил девчонку!

Револьверы охранников ответили, заставив детектива нырнуть под защиту мебели. Брызнули щепки. Откуда-то сбоку ахнуло еще. Едва не запнувшись о чьи-то ноги, Ингрейв перебежал к горничной, присевшей за креслом.

– Как ощущения? – спросил он ее.

И почувствовал горячий поцелуй на небритой щеке.

– Свобода! – прокричала ему в ухо горничная.

– А патроны есть? – спросил Ингрейв.

– Нет! – радостно ответила она.

– На, – детектив вручил ей «винчестер». – Передергиваешь, стреляешь. Поняла?

Горничная кивнула. Глаза ее блестели, как у кокаинщицы. Рот то и дело растягивало вширь, в безумную улыбку.

– Эй, – позвал Ингрейв официанта, прижавшегося к дивану через проход. – Как ты?

– Супер!

Официант резко распрямился и выстрелил куда-то в пространство.

– А где Клондайк?

– Кто?

Официант присел и зашипел, ударившись локтем.

– Мальчишка, – сказал Ингрейв.

– Там где-то, – кивнул вглубь холла официант.

– Не видел?

– Не.

Стрельба усилилась. Что-то билось, что-то звенело. В воздухе повисла пыль. Две пули, одна за другой, попали в тумбу, заставив ее тяжело качнуться.