Рассказ Эльдорадо

Но, стукнувшись опять о переборку и на секунду подавив этим желание, я снова улегся и принялся ожидать дальнейшего развития событий.

Судя по всему, земля была еще далеко, так как снаружи то и дело слышались обрывки разговоров между капитаном и его командой, число которой доходило до восьми, и которой не было нужды прозябать, как нам здесь — внизу.

Все они располагались на палубе. Точнее, на специально обустроенной судовой ее части, где могли и отдохнуть, и приготовить себе какую еду, в которой нам было отказано.

Довольствовались же мы лишь какой-то солониной, да еще глотком давно пропавшего вина, от которого вздувались животы, и становилось тяжело дышать. В суточную дозу входила и очень маленькая часть хлеба, изготовленного из обычного ячменя, сухого, словно камень и позеленевшего от времени.

Но мы и этому были рады. За то время, что в пути, соленое превратилось в настоящую каторгу и порой обжигало все внутри до немогу.

Но то ли вино, то ли та мутноватая грязно-зеленая жидкость несколько снижало это состояние и давало возможность хоть как-то существовать.

Странное дело, но за то время, что мы на корабле, никто не умер и не заболел. В этом я усматривал какой-то таинственный смысл, как для себя самого, так и для остальных.

Но делиться с остальными все же не стал. Насколько я понял, они сами в этом не нуждались, и их жизнь была у них просто перед глазами, а не витала в облаках, облачаясь в какие-то условности времени.

По мере продвижения нашего судна, обрывки разговоров начали обретать смысл каких-то команд, и я понял, что земля вскоре примет нас в свое лоно.

Щель в трюме приоткрылась, и чей-то голос громогласно заявил:

— А, ну, пошевеливайтесь, сволочи. Земля на подходе. Живо выбирайтесь наружу. Есть работенка для вас, сучьи дети, — и тот же голос громко захохотал.

Трюм несколько ожил. Раздались голоса, а в полосе ярко образовавшегося света возникли фигуры жалких, изможденных временем пребывания внутри людей.

Все они по очереди потянулись к брошенной сверху веревке и так же, по одному их вытягивали наружу, ибо самим это уже было просто не под силу.

Дошла очередь и до меня. Правда, я несколько помедлил, а поэтому получил в свою сторону дополнительно несколько слов.

— Эй, умник, — отозвался тот же голос сверху, — давай быстрее, а то капитан не любит ждать. Того и гляди, не сдержится и выбросит за борт. А ты ведь плавать не умеешь, — и человек расхохотался.

Рассмеялись и те, кто был рядом с ним, знаючи о моем несовершенстве и о боязни морской соленой воды в таком огромном количестве.

Палуба встретила нас дружелюбно и сияющим солнечным золотым блеском. В эту минуту я еще не совсем осознавал всю справедливость подобного определения, но как потом время доказало — чувства и мысли нас самих вполне могут и опередить.

Взамен золотого блеска в своих собственных умозаключениях в тот момент я получил один подзатыльник и еще один хороший пинок в зад от самого капитана, который дополнил все предыдущее каким-то зловещим смыслом.

— Будешь умничать — выброшу рыбам на корм. Знаешь, как это происходит?

— Да, — угрюмо согласился я и побыстрее отошел в сторону к своим.

— Ну, так вот, — продолжил свою дикую мысль капитан, которого все почему-то звали Жозефом, хотя no сути имя его было другим, да и по роду он к этому не относился, — предупреждаю всех. Кто хоть раз меня ослушается или посмеет подумать так, сразу отпущу по ветру. Как? Знаете сами. Поэтому слушайте и исполняйте. Кто заболеет, попробует сбежать или совершит такую попытку — убью. Вам ясно?

Все поочередно кивнули, и я, в том числе. А, что нам еще оставалось делать в подобной ситуации.

— На ночь все будем собираться здесь, — продолжил капитан свою мысль, на этот раз обращаясь одновременно и к экипажу судна, — будем искать золото, начиная вон с того побережья, — и Жозеф указал рукой куда-то в сторону земли, — дальше будем продвигаться на юг, — и он снова махнул рукой, хотя вряд ли это имело какое-то значение для моих спутников, из которых только я да старик кое-что соображали, — ты Эдмонтос, — обратился капитан к своему помощнику, — будешь находиться здесь. С тобой останется еще один из числа экипажа. Я же с остальными — на берегу. Смотри, возможно, будет прилив или отлив. Вовремя уведи корабль.

— Есть, капитан, — четко ответил ему тот, приложив руку к своему головному убору.

— И, последнее. Без моей команды на берегу ничего не предпринимать. Возьмите с собой оружие. Возможно, там кто и проживает. Во всяком случае, нужно уберечь себя от излишних неприятностей. Высаживаемся через полчаса. Даю время перекусить из того, что еще осталось и наполнить свои бурдюки вином, — это уже касалось непосредственно нас, так как сам экипаж судна его не употреблял, — и смотрите мне, не перепейтесь, а то отправлю по ветру. Мне нужны рабочие, а не пьяная скотина. Все, давайте по своим местам и за работу, — это уже касалось экипажа, так как судно, почти вплотную подходило к берегу.