Рассказ кловуна Матея

– Фигню ты баешь, малец… Клянусь честью адмирала в отставке, самолично отдал приказ… смолянуть по такому миражу из всех стволов, когда один из моих патрульных эсминцев пи… это, как его?.. звезданулся об «город» с концами. Ни один из всей эскадры не упомнит, как ноги унесли. Сам я пришёл в себя только на пороге собственного дома. Моя супружница – калоша такая – встретила меня под ручку с, таким как ты, сопляком в погонах лейтенанта… Матьмою, офицера даже не морского, речного флота! По речке на судне плавал! Пригласила в дом: «Заходи, гостем будешь». Что, из-за штучек твоего – тваюмать! – дядюшки эскадру расформировали и меня из дальпатруля турнули? По его милости баржи гружу? Кто-нибудь – вашумать! – даст, чем закусить!

Перепуганный, офицер сорвал с рукава шеврон лейтенанта-охранника и выпростал из-под апаша, разомкнув булавку, на плечо кителя погон младшего лейтенанта-советника Охранки Кагора. Под свист и треск разбиваемых о стол гитар бросился к выходу. А боцман под бурные аплодисменты посетителей кабака, восторги юнцов и за подношения развлекал публику: перекусывал басовые струны, благо на Кагоре их делают из воловьих жил. Грифы гитар ломал об колено, пальцем протыкал кузова.

Я так понял, пить боцману было не за что, пригласил с нами разделить кувшин. Обернувшись и разглядев меня и всех нас коротышек, отставной адмирал согласился. Нас удивило и порадовало то, что без толики надменного великодушия – не по-толлюдски. Мы, кловуны, вдвое ниже толлюдов и одного роста с людоидами – аборигенами, за которых, видимо, он нас и принял. Впрочем, с некоторых пор ходили по кабакам мы не в кловунской униформе, в «тройках» с цепочками часов в пистоне жилетки. На Кагоре костюмы эти носят адвокаты, бизнесмены, аферисты и прочая интеллигенция. И потому мог принять нас за людоидов. Руки не подал, имён не справился и сам не представился. Взгромоздился на сооружение из четырёх сбитых табуретов и пристально по очереди оглядел каждого из нас. Затем, в боцманской свистульке, на просвет с кабацкой пылью что-то там  высмотрев, спросил:

– Ты Ваня?

– Ваня.

Буркнув в усы, боцман вытащил из-за пояса настоящий отделанный серебром грузинский рог для вина. Прежде чем выпить эля, предупредил, что не любит гражданских, военных не жалует.

– Значит, побьёт, – заключил, сокрушённо шепча нам в уши, Ваня.

Но на этот раз его предвидение не сбылось: был с нами отставной адмирал дружелюбен. И словоохотлив. Потягивая из рога, закусывая эль спиртовыми таблетками, он поведал нам легенду.

Привёл бы дословно, если бы были тогда на Кагоре портативные записывающие речь устройства, в блокноте на коленях стенографическими знаками набросал. Карандашом, шариковую ручку – последнюю – отдал половому.

– Давным-давно, эоны лет с тех пор минули, Галактику потрясали войны, – начало легенды.

– Лучше бы побил, – прошептал Ваня и потянулся к кувшину, но Гера остановил, пнув под столом ногой.

– Закончились они, – продолжал боцман – как только Цивилизации начали следовать простой идее «не сопротивления злу насилием». Инопланетным пришельцам-недругам отпор оказывали, но не явно, скрытно от народов. Веками на планетах взращивалась тайная каста Спасителей-невидимок, чьё мастерство останавливало и изводило захватчиков.