Рассказ лектора

— О черт, булочки с пеканом… — Нельсон медленно попятился, сжимая портфель, чтобы только не взять сверток. С самого эпизода в День святого Валентина писательница стремилась восполнить свое прежнее невнимание. Она обрушила на Нельсона медленную и неумолимую лавину сдобы: оладьи с отрубями, дрожжевые сайки, булочки с корицей, плюшки с маком, домашние пироги с глазурью и без, слойки с фруктовой начинкой и без начинки, торты, тартинки и тарталетки, ватрушки и волованы, коврижки морковные, миндальные и лимонные, а также печенье всех видов с любым мыслимым сочетанием кокосовых и грецких орехов, изюма и шоколадной крошки.

— Это не такие, как вчера, — уверяла она, сильнее сжимая фольгу. — Те вам, наверное, не понравились, потому что пекана в них было больше, чем теста. Тогда пекан был нарезан вдоль, — пояснила она, показывая ребром ладони, как был нарезан пекан, — а сейчас порублен. Вы только…

Несколько недель назад, принимая корзинку со сдобными плетушками, Нельсон взял Писательницу за руку и сказал: «Спасибо, вы достаточно для меня сделали», но, по всей видимости, его гневное обвинение, брошенное на вечеринке, можно было избыть не иначе, как ежедневно принимая ее хлебы предложения.

— Я попробую, — сказал он, беря сверток.

Плечи Писательницы обмякли, и она побрела прочь, выполнив на сегодня свой тяжкий долг.

Зажав под мышкой теплые булочки, Нельсон пошел к себе в кабинет. Теперь, когда Викторинис переехала в кабинет декана, Нельсон занял ее прежнее место. Жалюзи были подняты, в окно струился яркий свет, суровые стол и полки исчезли. Пока Нельсон обходился стандартной казенной мебелью, но уже заказал новый деревянный стол и мягкое офисное кресло, а за лето надеялся перекрасить стены из замогильно-белого в какой-нибудь более приятный оттенок.

Он поставил кейс, положил булочки и просмотрел почту, которую приносил по утрам кто-нибудь из секретарей. Огонек на телефоне мигал, и Нельсон, еще не сняв пальто, включил запись на автоотвечике. Он надеялся, что одно из сообщений будет от Миранды, поэтому закрыл дверь, набрал код голосовой почты и начал прокручивать меню, глядя в окно на верхушку часовой башни. Уже много недель там не происходило ничего странного, и Нельсон подумывал, не было ли увиденное и услышанное какой-то причудой аэродинамики, завихрением снега в темноте и гудением ветра в декоративных зубцах. Ясным весенним утром башня казалась просто старой и обшарпанной, ничуть не похожей на мрачный готический замок с привидениями.

Первые несколько сообщений были от Вейссмана, который все раболепнее просил о встрече, предлагал планы, советы, сотрудничество. Нельсон прослушивал лишь первые несколько секунд каждое. В последнем Вейссман охнул посреди фразы и устало воскликнул в сторону от трубки: «Ой, милая, не сейчас», после чего сразу пошли гудки.

Следующее сообщение было от сержанта Гаррисона из полицейского управления Гамильтон-гровз — ему Нельсон через неделю после вечеринки сообщил об исчезновении Виты. «Просто держу связь, — лаконично известил сержант. — Ничего нового».

Нельсон рассеянно прослушал следующие сообщения — аспирант слезно молил выделить ему часы в программе литературной композиции, Линда Прозерпина что-то мычала с набитым ртом, Джилиан просила перезвонить… Его отвлекла мысль о Вите. В воскресенье после Валентинова дня он снова отправился в студенческое гетто и минут пять мерз у нее на крыльце, безуспешно давя на кнопку. Даже звонка слышно не было. Уже собравшись уходить, Нельсон стукнул по двери кулаком, и та неожиданно отворилась.

— Вита? — крикнул Нельсон, но услышал лишь неожиданно хриплое эхо своего голоса.

Он поднялся по лестнице. В первый миг ему показалось, что в комнате, сразу за дверью, висит вверх ногами голый человек, розовый и раздутый, с огромными безжизненными глазами. Нельсон едва не выскочил обратно на лестницу, потом, вглядевшись, понял, что это надувная секс-кукла — женщина, — подвешенная за пятку к потолку. Между ногами у нее что-то торчало, и Нельсон, подойдя, увидел пластмассовую модель подводной лодки, засунутую в резиновое влагалище. Вся комната была обращена в перевернутые джунгли: с крюков, ввинченных в потолок, свисали на леске самые разнообразные предметы. Сразу за куклой болталась модель солнечной системы, составленная из контрацептивных средств: вокруг наполненного гипсом презерватива вращались на проволочных орбитах резиновый колпачок, внутриматочная спираль, губка, спринцовка и упаковка таблеток. Дальше висели скрещенная хоккейная клюшка и бейсбольная бита, костюмы мальчика-скаута и девочки-скаута, соединенные в непристойной позе, а также ярко-оранжевая охотничья куртка с приколотой лицензией, насаженная на обмотанный лиловой лентой олений рог. Все висело неподвижно; тут из двери потянуло сквозняком, и надувшая кукла принялась медленно вращаться. Секс-солнечная система затрепетала.