Рассказ лектора

Нельсон смеялся и ел, ел и смеялся. После макарон он настолько освоился, что снял пиджак. Во всем этом веселье чувствовался только один неприятный момент. После каждой истории, когда слушатели промокали губы салфетками и тянулись к бокалам, взгляд дженнифер менли следовал за снующей по комнате серой женщиной. Нельсон сидел рядом с менли, но видел ее отражение в окне, между Викторинис и Лотарингией. В глазах ее читалось страстное сострадание. Первой догадкой Нельсона — непосредственно от спинного мозга — было, что в угаре нервного напряжения (поди очаруй целый факультет), под влиянием алкоголя кандидатка внезапно пленилась серой домоправительницей.

Однако он сам понимал, что это чушь: женщина немолода, костлява, глаза ее пусты, тусклые волосы стянуты в тугой пучок. Даже Викторинис, сиявшая, словно влюбленная студентка, и та казалась привлекательней невзрачной прислуги. Как ни старалась дженнифер менли поймать ее взгляд, та, словно ничего не замечая, убрала тарелки, принесла новую бутылку вина и стакан воды Стивену Майклу Стивенсу, все бесшумно и расторопно.

— Мария, кофе. — Впервые с начала вечера Акулло назвал ее по имени. Потом, гостям: — Сейчас будет тирамису. — Он поцеловал кончики пальцев. — Сдохнуть, не охнуть.

Мария молча вышла из комнаты, неся стопку тарелок. Нельсон встал, чтобы отлить, пока не принесли десерт.

— Извините, — сказал он, но никто не обратил внимания — менли начала новый рассказ.

Он побрел по темному коридору на свет из двери и по ошибке зашел в кухню. Мария с удивительной силой сгружала в раковину тарелки. Когда он попятился, она обернулась.

— Я… м-м… ищу… м-м… — Он не договорил; скорее всего женщина вообще не понимает по-английски.

Однако она издала горловой звук и указала пальцем налево. Нельсон кивнул и прошел в уборную за буфетной. Он запьянел и слегка покачивался, стоя над унитазом.

На обратном пути он снова заглянул в освещенную кухню. Мария сидела за кухонным столом, на свету ее кожа казалась еще более серой. Она, прикуривая, тупо уставилась на Нельсона; вернее, она смотрела в дверной проем, когда он там появился. За спиной у нее урчала и шипела исполинская кофеварка «Делон-ги». Из соседней комнаты доносился веселый голос дженнифер менли, хотя слов было не разобрать.

— Нашел, — сказал он.

Женщина подняла бровь и выпустила струйку дыма.

— М-м… habla Ingles?[145] — спросил Нельсон наугад. Он слышал, что дженнифер заговорила быстрее, и не хотел входить под самый финал.

Женщина как раз затягивалась, поэтому просто кивнула.

— Все очень вкусно. — Нельсон по-прежнему не знал, насколько она понимает английский.

— Спасибо, — сказала Мария. Он так и не понял, с акцентом ли она говорит, и взялся рукой за косяк, придумывая, что сказать дальше, дженнифер все еще рассказывала.

— А… м-м-м… миссис Акулло присоединится к нам позже?

Женщина только что затянулась, поэтому подняла палец, призывая Нельсона потерпеть, потом выдула клуб дыма, серый, как ее кожа.

— Я миссис Акулло, — сказала она.

Гостиная взорвалась смехом. Кто-то постукивал ладонью по столу, звенело серебро.

Нельсон ослеп от неловкости. Он ухватился за косяк, моргая и беззвучно шевеля губами. К тому времени, как дымка перед глазами рассеялась, хохот в гостиной сменился веселым гулом, а жена Акулло, встав, тушила окурок в пепельнице. Оказалось, что говорит она все же с акцентом: итальянским акцентом рабочих кварталов Чикаго.

— Извините, — сказала они сиплым голосом стареющего Фрэнка Синатры. — Мне надо поджарить орехи.

***

Нельсон с трудом добрел до гостиной. Палец горел так, что он чуть не рухнул на колени. Тем не менее он кое-как добрался до стола и упал на стул рядом с дженнифер менли.

Вошла миссис Акулло. В одной руке она несла блестящий металлический кофейник, в другой — поднос с хрустальными тарелочками тирамису. Все оживленно переговаривались. В зеркале Нельсон видел, что менли по-прежнему следит глазами за хозяйкой, но теперь он заметил и другое: жена Акулло тоже все видит и сознательно не поднимает головы.

Нельсон повернулся к самой дженнифер. Нет, понял он, во взгляде ее сквозит не страсть, а тщательно скрываемое сочувствие, желание хотя бы глазами сказать этой забитой женщине: я тоже прислуживала за столами.

Однако если она хочет получить работу, то будет молчать.

Палец горел. Миссис Акулло обходила стол, наливая эспрессо и расставляя тарелочки с тирамису. Все с самого начала знали, кто эта женщина, и никто, кроме дженнифер менли, не обращал на нее и малейшего внимания. Мария перегнулась через Викторинис — та, не глядя, подняла чашку, и миссис Акулло налила ей кофе.

Нельсон поймал взгляд дженнифер в окне. Как влюбленные в разных концах людного зала, они медленно повернулись друг к другу, и глаза их встретились. Нельсон прятал улыбку; у дженнифер затрепетали ноздри, в глазах промелькнул легкий испуг. Молчите, умоляла она. Нельсон пригнулся, обхватил ладонью ее запястье, прижал палец к бьющейся жилке.

— Скажите, не таясь, — шепнул он ей на ухо. — Скажите, что думаете на самом деле.