Читаем Рассказ о брате. Документальная повесть полностью

Однажды все расселись вокруг Ани. Только Николай сидел отдельно и просматривал газеты. Аня читала, как в первую мировую войну в воздушном бою погиб смертью храбрых русский летчик Петр Нестеров. Он впервые в бою с воздушным противником применил таран. Своим самолетом ударил в воздухе по самолету противника. Русский летчик прославился на весь мир. Случилось это так: над аэродромом русских появился вражеский аэроплан. Летчик барон Розенталь осматривал свои владения, занятые русскими войсками. Нестеров быстро взлетел и бросил свой самолет на австрийский аэроплан. Они оба рухнули на землю.

Мы знали, что Николай не случайно покупает книги о летчиках. Он не раз уже заговаривал с отцом о том, чтобы пойти учиться в летную школу. Частенько теперь его можно было видеть за сооружением моделей самолетов. Его модели хорошо летали, кружили в воздухе и совершали посадки.

В заводской библиотеке он все чаще брал книги по авиации. Как-то товарищи попросили брата принести модель самолета на завод и показать, как она летает.

Слух о предстоящем представлении быстро облетел завод. Посмотреть на демонстрацию модели самолета в обеденный перерыв рабочие собрались на заводском дворе. Всем было интересно, как парень из поселка Хлебниково будет запускать свою модель самолета.

Николай стоял посредине двора. Вот зажужжал моторчик, и модель взлетела в воздух. Брат умело управлял ею в воздухе.

Шло время. Коля все чаще стал поговаривать о том, что решил пойти учиться. Бывает так: у человека пришла мысль, подумал-подумал и забыл. У Николая же все было серьезно. Если он что-то задумал, то обязательно доводил задуманное дело до конца. А теперь, когда ему перешагнуло за двадцать пять, когда он стал коммунистом, он, конечно же, осуществит свою мечту.

Николай следил за внутренней жизнью в стране, за событиями в международной жизни, и его решение стать военным летчиком было окончательным.

На одном из партсобраний завода стоял вопрос о роли коммуниста в производстве. Докладчик говорил, что настало время, когда партия мобилизует силы народа на построение социализма, и роль коммуниста в этом строительстве велика и ответственна. Прежде всего, говорил докладчик, предстоит укрепить экономический фундамент социализма и на его основе обеспечить надлежащую оборону страны. Докладчик напомнил, что опасность империалистической войны все время возрастает.


После этого собрания в записной книжке Николая появились слова Михаила Ивановича Калинина: «Только тот человек… может быть счастливым, который ставит перед собой большие цели и борется за них всеми своими силами». И слова Сергея Мироновича Кирова: «Временами начинаешь понимать людей, которые из-за одного мгновения, могущего захватить всего человека, заполнить всю его душу и сердце, помыслы и все существо его, — могут жертвовать даже жизнью».

Эти высказывания М. И. Калинина и С. М. Кирова я привела так, как они записаны были Николаем. Это были те слова, которые Николай часто напоминал своим друзьям, говорил им о том, каким должен быть человек, назвавший себя коммунистом.

Рассказ шестой

ЗДРАВСТВУЙ, НЕБО!



В один из дней августа 1932 года, едва Николай пришел в цех, как его пригласили на партийное бюро. Вызов для него был неожиданным. Правда, он знал, что на заводе давно уже планомерно ведется агитация среди коммунистов, мобилизуя их на работу в село. «А может быть, и мне махнуть?» — подумал он по пути в партком. Хотя у него была и другая мечта… Секретарь партбюро в кабинете находился один. Николай вошел, поздоровался. Секретарь встретил его улыбкой и пригласил сесть. Николай, заметно волнуясь, присел на стул.

— Ну, как дела, нормировщик? — спросил секретарь партбюро, с доброй улыбкой рассматривая гостя. — Как работается? Что нового?

— Ничего дела, — коротко ответил Николай. — Стараемся. Задания выполняем хорошо.

— Прекрасно… — секретарь партбюро внимательно посмотрел на Николая. Тот насторожился. — Работать тебе сегодня не придется. К двенадцати пойдешь в райком партии. Ты ведь, кажется, мечтал стать летчиком?

«Неужели… в летное пошлют?!» — но Николай даже не посмел спросить об этом, а секретарь продолжал:

— Парторганизация рекомендует тебя в летное училище. Коммунист ты молодой. Показатели в работе хорошие. Кажется, и по общеобразовательным на курсах дела идут неплохо. Так ведь? Вот и решили рекомендовать тебя. Подробности узнаешь в райкоме. Ну а здоровью твоему комиссии, пожалуй, только завидовать придется, так я думаю.

Секретарь партбюро встал, подошел к Николаю и протянул руку:

— Желаю тебе всяческих успехов, Гастелло! Да, а дома-то возражать не будут?

— Какое возражать! Отец с матерью знают… Я ведь давно об этом мечтал. Спасибо вам, товарищ секретарь!

— Тогда, как говорится, ни пуха ни пера!

Николай выскочил из кабинета и побежал в цех. Рассказал о новости старшему мастеру, бригадиру. Собрались ребята. Стали поздравлять.

— На хорошее дело идешь, Коля, — сказал старший мастер. — Главное, учись прилежно. Хватка у тебя есть. Все будет нормально!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное