Рассказ о брате

Я так и предполагал, что разыскать дом Бонни будет нелегко. Адрес из тех, когда в поисках бесконечно плутаешь по кругу радиусом в три мили. От карты, даже топографической, польза невелика. При других обстоятельствах я бы позвонил и получил точные указания. Поколесив с полчаса, я увидел почтовую машину, приткнувшуюся у дороги, водитель выгребал письма из почтового ящика. Затормозив, я вылез.

Сообщив мне несколько приметных объектов для ориентировки, он добавил:

— Там владельцы сменились. Живут обособленно.

— Это друзья моих друзей. Сам я с ними не знаком, — пояснил я.

Он переправил скудное содержимое почтового ящика в сумку и отправился к фургончику. Вдруг, насторожившись, он закричал:

— Поберегись!

Раньше меня он уловил рокот машины, приближающейся на большой скорости из‑за холма. На скорости, слишком высокой для такой дороги. Я укрылся между фургончиком и «мини», машина пролетела мимо.

— Во, бешеные! — ругнулся почтальон. — Думают, им тут автострада!

Я согласно покивал, выходя из‑под прикрытия и таращась вслед машине, уже исчезавшей на той же скорости за следующим холмом. Как ни быстро мелькнула она, я почти не сомневался, что это «ягуар» Бонни. И был уверен, что за рулем не он.

17

Дорога к коттеджу вилась сквозь рощи лиственниц и берез. Потом по лугу. Из родника в лощине бежал нешироким потоком ручеек. Земля, усыпанная щебнем, уберегавшим дорогу от превращения в болото, просырела. Как только выпадет снег, дорога станет непроезжей.

Я вылез из своей малолитражки на прогалине, у начала дороги, решив подобраться к дому незамеченным. С пригорка показалась крыша дома. Сквозь тучи лучистым столбом пролилось солнце. Я пошел дальше, держась откоса, и наконец увидел дом целиком. Серое двухэтажное строение, рамы выкрашены в белый цвет. Пока я рассматривал коттедж, с черепиц потянулся парок — их пригрело солнце. Машина Бонни стояла у дома, крышка багажника поднята. Я отпрянул — появилась Эйлина. Она волокла чемодан. Затолкав его в багажник, она приложила руку козырьком, озираясь по сторонам. Я навел на нее бинокль. Взмокшие от пота волосы липли ко лбу. В какой‑то миг, когда Эйлина повернула голову, мне почудилось, что взглянула она прямо на меня. В глазах — испуг.

Когда она зашла в дом, я вскарабкался по склону и, обежав коттедж, стал пробираться через рощу буковых деревьев, подкрадываясь к дому с той стороны, на которую выходили лишь матовые оконца ванны и кладовка на первом этаже. Минута, я уже воровато заглядываю в большую квадратную кухню. Дверь кухни настежь, через нее видна передняя. Эйлина в очередной раз пропутешествовала к машине, мелькнула у парадной двери и снова скрылась. А где же Бонни? Кто знает, гадал я, может, следит за моими замысловатыми хитроумными маневрами и подстерегает. Вот вынырнет и превратит меня в посмешище.

Я юркнул за угол, к парадной двери. Стоя у стены на солнце, я почувствовал, что начинаю потеть — на мне был плащ да еще толстый свитер. Подобравшись, как солдат перед штурмом, я развернулся и вошел в переднюю.

Эйлина как раз выходила. Ее реакцией — я стоял против солнца и для нее был лишь темным силуэтом, преграждавшим ей дорогу, — был неподдельный ужас. Она взвизгнула, выронила из рук вещи и, повернувшись, стремглав припустилась через коридор. Точно вспугнутый заяц, на миг остановилась, метнулась было туда — сюда, словно решая, не вскочить ли в нижнюю комнату, но все‑таки продолжила бегство, взлетела по лестнице и скрылась. Я услышал, как захлопнулась дверь и в ней повернулся ключ.

Подойдя к лестнице, я окликнул Эйлину. Бесполезно. Лишь когда я крикнул еще два раза, дверь приотворилась, и на площадке раздались боязливые шаги. Эйлина выступила из‑за угла, взглянула на меня, села на верхнюю ступеньку и, прикрыв лицо руками, разрыдалась.

Я стал подниматься, поравнялся с нею и остановился, не пытаясь к ней прикоснуться.

— В чем дело? Ты что, одна здесь? А Бонни где?

Ей не удавалось ничего выговорить.

— Почему ты так переполошилась?

— Я решила, решила, что вернулись они…

— Кто они? Отчего ты одна? Вещи укладываешь? А где Бонни? — допытывался я.

— Его тут нет.

— А где он? Куда мог подеваться? Без машины? — Мне стало зябко. Не только от того, что в доме тянуло прохладой, не сравнить с солнцепеком в саду. По спине пополз холодок. — Ты что, собралась уезжать?

— Да, — кивнула она.

— Но что все‑таки происходит?

Шмыгнув, она рукой отерла нос и принялась рассказывать, голос у нее срывался.

— Все случилось ночью. Я пошла спать, а Бонни сказал, что побродит в лесу. Подышит перед сном. Он все не возвращался, и я…

— Непонятно… Что значит не возвращался? Ты что же, к себе его ждала?

— Нет. На этот счет мы с ним договорились.

— Вот как. Договорились, значит.

— Наверное, я задремала, а когда очнулась, поняла почему‑то, что его нет. Не спрашивай как. Поняла, и все. Я встала, заглянула к нему. Пусто. Постель не тронута. Свет внизу так и горит. Я решила — выйду, покричу его. У меня… будто стерлось ощущение времени. Я не представляла, давно ли его нет.

— А сколько было времени?