Рассказ паломника о своей жизни

4. Но, когда кости уже стали срастаться друг с другом, одна кость, ниже колена, осталась у него торчать над другой, и нога поэтому стала короче. Кость там настолько выступала вперёд, что это было безобразно. Больной не в силах был перенести этого, ибо он решил следовать мирскими путями, а этот нарост, как он считал, его уродовал. Поэтому он осведомился у хирургов, нельзя ли его срезать.

Те отвечали, что срезать его, конечно, можно, но страдания будут при этом сильнее, нежели все те, какие он испытал прежде, поскольку кость уже зажила, и <теперь> требуется некоторое время, чтобы её разрезать. Но всё же он решился на это мученичество по собственному своему почину, хотя его старший брат [28] испугался и говорил, что не отважился бы на такие страдания, каковые раненый перенёс с обычным своим терпением.

5. И вот, когда ему срезали плоть и кость, из неё торчавшую, то постарались прибегнуть к целительным средствам, дабы нога не была такой короткой, втирая в неё множество мазей и постоянно растягивая её особыми устройствами, так что много дней он терпел мучения.

Но Господь наш дал ему здоровье, и он почувствовал себя настолько хорошо, что во всём прочем был здоров, только вот не

Означенный больной всегда чтил святого Петра, и вот Господу нашему было угодно, чтобы в эту самую полночь его состояние стало улучшаться (§ 3)

мог как следует держаться на ноге и потому вынужден был оставаться в постели. Поскольку же он весьма охотно читал книги мирские и ложные, называемые обычно рыцарскими <романами>, то, почувствовав себя хорошо, он попросил, чтобы ему дали некоторые из них ради препровождения времени. Но в доме не нашлось ни одной из тех <книг>, которые он обычно читал, так что ему дали Жизнь Христа и книгу житий святых на народном языке (en romance) [29].

6. Пока он читал их и перечитывал, написанное там его захватывало. Однако, прекратив читать их, он мысленно задерживался иногда на том, о чём прочёл, а иногда — на вещах мирских, о которых привык помышлять ранее. Но из множества суетных вещей, представлявшихся ему <в воображении>, одна настолько завладела его сердцем, что после этого он сразу же погружался в мысли о ней на два, три и четыре часа, сам того не замечая. Он воображал себе, что сделал бы, служа некой сеньоре; представлял себе те средства, к которым прибегнул бы, чтобы отправиться туда,

Но в доме не нашлось ни одной из тех <книг>, которые он обычно читал, так что ему дали Жизнь Христа и книгу житий святых на народном языке (§ 5).

где она находилась; остроты [30] и слова, которые он ей сказал бы, а также ратные подвиги, которые совершил бы ради служения ей. И так был он этим обольщён, что не видел, насколько это было для него недостижимо: ведь сеньора эта была не просто благородного происхождения, как графиня или герцогиня, но занимала положение куда более высокое, чем любая из оных [31].

7. И всё же Господь наш пришёл ему на помощь, устроив так, что на смену этим мыслям пришли другие, порождённые тем, о чём он читал. Ибо, читая о жизни нашего Господа и святых, он впадал в размышления, рассуждая сам с собою: «А что было бы, если бы я сделал то, что сделал святой Франциск, и то, что сделал святой Доминик?» И так он размышлял о многих предметах, казавшихся ему достойными, всегда ставя перед собой задачи многотрудные и нелегкие; и, когда он ставил себе эти задачи, ему казалось, что он находит в себе способность справиться с ними на деле. А размышления его состояли в том, что он говорил сам себе: «Святой Доминик сделал то-то — значит, и я должен это сделать; святой Франциск сделал то-то — значит, и я должен это сделать».

Эти мысли тоже заняли изрядный простор [32], а затем что-то переменилось, и к нему снова пришли мысли мирские, о коих говорилось выше. На них он тоже задержался на значительный срок. Это последовательное чередование столь различных мыслей длилось у него довольно долго, причём он всегда задерживался на повторяющейся мысли о том, что представлялось его воображению — а это были либо те мирские подвиги, которые он желал совершить, либо иные, <призванные угодить> Богу. Наконец, утомившись, он оставил эти мысли и стал думать о другом.